Перекрестное субсидирование в электроэнергетике: эмпирический анализ, оценка эффективности собственной генерации

Приветствуя собравшихся, руководитель Департамента менеджмента, научный руководитель Факультета менеджмента Финансового университета при Правительстве РФ, главный редак­тор журнала «Эффективное Антикризисное Управление», д.э.н, профессор Аркадий Трачук напом­нил, что тема перекрестного субсидирования в российской энергетике не нова - данный вопрос уже не один год на повестке дня законодателей и энергетиков.

- Попытки отказа от перекрестного субсидирования предпринимались многократно - регулярно ведутся разговоры как о полной, так и о частичной его ликвидации, но значимых результатов в этом направлении не достигнуто. Безусловно, некоторые подвижки имеются, но, очевидно, их недостаточ­но, - отмечает Аркадий Трачук. - Мы же решили рассмотреть проблематику перекрестного субси­дирования не с экономико-практической точки зрения, а с точки зрения науки, проанализировав: до­статочно ли только политических решений для ликвидации перекрестного субсидирования или есть не столь очевидные, незаметные на первый взгляд моменты, мешающие политическим механизмам работать в полной мере.

С докладами на тему «Ликвидация перекрестного субсидирования: за и против» выступили за­меститель директора Института проблем ценообразования и регулирования естественных монополий Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Ирина Золотова и за­меститель руководителя Департамента менеджмента Финансового университета при Правительстве РФ, к.э.н., профессор Наталия Линдер.

- Нам необходимо разобраться, что такое перекрестное субсидирование - хорошо это или плохо, зло это или благо, проблема, кото­рую надо решать, или необходимость, которая сейчас должна существовать.

В своем докладе я расскажу о сути и исто­рии возникновения явления перекрестного субсидирования, опишу текущее состояние, чтобы понимать, в какой точке мы сейчас на­ходимся, и перспективные тренды данного яв­ления, которые есть в публичном пространстве, законодательстве, головах и умах науки и пра­вительства. Также представлю модель оценки функционирования потребителя в условиях ра­боты в энергосистеме и в случае его перехода на собственную генерацию при разных объемах перекрестного субсидирования, остановлюсь на результатах выполненного моделирования. Сформированная модель - это инструментарий для участников рынка, который поможет им вы­брать наиболее выгодный и эффективный спо­соб энергоснабжения.

Итак, если посмотреть экономическое опре­деление, перекрестное субсидирование - это ценовая дискриминация, при которой для одних покупателей (потребителей) устанавливается цена выше предельных издержек, а для дру­гих - ниже предельных издержек, что позволяет в общем итоге иметь цены, равные средним из­держкам.

Видов перекрестного субсидирования не­сколько. «Классический» - перекрестное субси­дирование между группами потребителей: на­селением и прочими потребителями, чаще всего здесь подразумевается промышленность, в силу того что она занимает в объеме электропотре­бления долю свыше 50%.

Второй вид - межтерриториальное перекрест­ное субсидирование, когда один регион субсиди­рует другой по оплате электроэнергии, считалось ликвидированным за исключением Чукотского автономного округа. Однако возникли истории с Республикой Крым, городом Севастополем, сейчас обсуждается поддержка Дальневосточно­го региона и Калининградской области. В этой связи рассматриваются механизмы, которые так или иначе свидетельствуют о продолжении межтерриториального перекрестного субсидирова­ния через механизм оптового рынка.

Третий вид перекрестного субсидирова­ния - между видами товара, а именно тепловой и электрической энергией. С либерализацией рынка электроэнергии этот вид «перекрестки» немного затих, в силу того что возможность «регуляторики» в электроэнергетике и переноса стоимости сократились в связи с сокращени­ем самого объема регулирования. Тепло у нас по-прежнему регулируется.

Четвертый вид перекрестного субсидирова­ния - между видами деятельности - характе­рен для энергокомпаний, совмещающих виды деятельности. Хотя на большей части России, в связи с реформированием электроэнергетической отрасли, произошло разделение видов деятельности и данный вид «перекрестки» от­сутствует - нет центров для ее создания, но в от­дельных изолированных энергорайонах этот вид перекрестного субсидирования сохранился.

Я бы выделила два основных механизма перекрестного субсидирования между груп­пами потребителей: через стоимость услуг по передаче электроэнергии, через электро­сетевые тарифы, и через оптовый рынок элек­троэнергии (мощности), через регулируемые тарифы для поставок электроэнергии насе­лению (так называемые «тарифы РД» - регу­лируемые договоры). Большая часть перерас­пределения стоимости происходит на рынке сетевых услуг, поэтому именно эту часть мы дальше и анализируем, в том числе моделируя поведение игроков.

Предлагаю рассмотреть ситуацию с распределением перекрестного субсидирования по субъектам Российской Федерации. Можно отметить значительную региональную дифференциацию объемов перекрестного субсидирования. При этом на четыре региона – Свердловскую область, Москву, Московскую и Самарскую области совокупно приходится
17% от общего объема перекрестного субсидирования.

Если говорить о структуре розничного рынка электроэнергии в России, то в структуре электропотребления по группам потребителей 54% приходится на промышленных и приравненных к ним потребителям, 25% – на население, 19% – на непромышленных потребителей и 2% – на сельскохозяйственных товаропроизводителей. Интересна и дифференциация цен.

Так, для сельскохозяйственных товаропроизводителей цены на электроэнергию в 1,7 раза выше, чем для населения, а для промышленных и приравненных к ним потребителей – выше в 1,4 раза, чем для населения.

Если посмотреть уровень цен на электроэнергию для бытовых и промышленных потребителей в России в сравнении с уровнями цен в странах Европы без учета налогов в 2015 году, выходит, только в России бытовые потребители (население) платят за электроэнергию меньше, чем промышленность (3 и 4 евроцента / кВтч соответственно), во всех других рассматриваемых странах ситуация обратная. Например, в Испании цена на электроэнергию для населения составляет 19 евроцентов / кВт-ч, для промышленного сектора – 9 евроцентов / кВт-ч, в Бельгии: 18 – для населения и 8 для промышленности, в Америке – 18 для населения и 11 для промышленности.

Такой «перекос» в тарифах в России можно объяснить, вернувшись к определению перекрестного субсидирования, которое подразумевает перенос стоимости электроэнергии между потребителями. При этом нужно учитывать большую транспортную составляющую для населения (необходимость преобразования электроэнергии от генератора на высоком напряжении до низкого напряжения, на котором обслуживается население), соответственно, затраты и издержки по передаче электроэнергии для населения выше, чем для промышленных потребителей, осуществляющих электроснабжение на среднем или высоком уровнях напряжения.

Мы посмотрели страны со схожей структурой бытового и промышленного потребления электроэнергии (Бельгия, Германия, Финляндия, Румыния) и выяснили: там соотношение
цен для населения и промышленности составляет 1,2–2,3. В то же время, в нашей стране не всегда было такое искажение. Мои родители, например, помнят, что во времена Советского Союза население платило за электроэнергию 4 копейки за кВт-ч, при этом промышленность платила всего 2 копейки, то есть население платило в два раза больше промышленности. Здесь хотела бы обратить внимание на разницу в тарифах для населения, пользующегося электроплитами (2 копейки), и для населения с газовыми плитами (4 копейки). Такая дифференциация обусловлена тем, что расход электроэнергии у первой группы населения выше, чем у второй. С 1991 года была введена скидка на электроэнергию для сельского населения. Тем не менее, даже несмотря на снижение цен для определенной группы населения, соотноше­ние цен на электроэнергию «население - про­мышленность» сохранялось больше единицы и даже больше полутора.

Это связано с тем, что во времена СССР цены на электроэнергию отражали реальные издерж­ки, связанные с электроснабжением соответ­ствующих групп потребителей. Далее, в 1990-е годы случился экономический спад, распался Советский Союз, произошли рыночные рефор­мы, и уровень инфляции резко вырос. Чтобы защитить социально значимую категорию по­требителей, было осуществлено искусственное, «ручное», сдерживание цен на электроэнергию для населения. Соответственно, все остальные потребители были вынуждены покрывать из­держки энергетиков. Справедливости ради сто­ит сказать, что все понимали, что это необходи­мая временная, но неправильная мера.

В 1997 году правительство РФ утвердило график ликвидации перекрестного субсиди­рования. Тогда ставилась амбициозная задача: к 2000 году тариф на электрическую энергию для населения должен был быть доведен до фак­тической стоимости производства, передачи и распределения энергии, то есть за три года (!). Поставленные цели не были достигнуты.

К моменту реформирования РАО ЕЭС России задача по ликвидации «перекрестки» и формированию правильных рыночных сиг­налов на рынке стояла остро, это было одно из необходимых условий для «входа» в рынок, для начала либерализации электроэнергетики. И данную задачу удалось частично решить. До 2007 года наблюдалась положительная ди­намика в сокращении объемов перекрестного субсидирования - практически удалось достиг­нуть равенства цен для рассматриваемых кате­горий потребителей. Дальнейшего сокращения или хотя бы стабилизации результатов не по­следовало. «Перекрестка» снова стала расти. На графиках как раз представлена динамика из­менения объемов перекрестного субсидирова­ния. Они свидетельствуют, что в 2006-2007 го­дах зафиксирован минимальный достигнутый уровень перекрестки, со­отношение цен на элек­троэнергию для населе­ния и промышленности стремилось к «идеально­му».

Что происходит сей­час и какие обознача­ются перспективные тренды? Я бы отметила наличие ряда парадок­сов, связанных с ликви­дацией перекрестного субсидирования. Для ре­шения данной проблемы, на самом деле, сделано многое. До 2013 года, согласно   №35-ФЗ «Об электроэнергетике», не допускалось при уста­новлении льготных тари­фов для одних потребите­лей повышение тарифов для других (за счет дру­гих) потребителей - пе­рекрестное субсидирование считалось неза­конным. В 2013 году произошла легализация перекрестного субсидирования: впервые закре­плен законодательно термин «перекрестное суб­сидирование» (внесены изменения в №35-ФЗ от 26 марта 2003 года), впервые введена пре­дельная величина перекрестного субсидирова­ния, учитываемая в ценах (тарифах) на услуги по передаче электроэнергии, кроме населения (Постановление Правительства РФ №750 от 31 июля 2014 года) в размере 229,3 млрд рублей без НДС в целом по стране. Это было сделано осознано и оправдано.

В 2017 году подготовлены изменения по пре­дельной величине перекрестного субсидирова­ния, учитываемой в ценах (тарифах) на услуги по передаче электроэнергии, кроме населения (проект Постановления Правительства РФ от 11 января 2017 года, подготовлен ФАС России), в размере 227,5 млрд рублей, в целом по России. Таким образом, за четыре года предельный объ­ем перекрестного субсидирования сократится на 1,8 млрд рублей, или менее чем на один про­цент. Темпы по сокращению перекрестного суб­сидирования, я не говорю даже о ликвидации, совсем низкие.

Парадокс: законодательно ставится задача по ликвидации «перекрестки», но в реальности - реализованные меры не позволяют значитель­но «приблизиться» к решению данной задачи.

В подтверждение еще один факт. В 2013 году Распоряжением Правительства РФ №511-р от 3 апреля 2013 года принята Стратегия электросе­тевого комплекса. Документ предусматривает обеспечение прозрачности и справедливости распределения нагрузки по перекрестному суб­сидированию между категориями потребите­лей и поэтапное снижение к 2022 году объемов перекрестного субсидирования до 45-50 млрд рублей в текущих ценах. Выходит, за пять лет мы должны ликвидировать 200 млрд рублей «перекрестки». По моим ощущениям, цель опять не будет достигнута. Для справки: сейчас у нас по энергетике выручка составляет поряд­ка 3 трлн рублей, соответственно, объем пере­крестного субсидирования - чуть меньше 10%, это существенная величина.

Тем не менее, что еще сделано положитель­ного? Ликвидированы договора «последней мили» - договора аренды, которые заключались между Федеральной сетевой компанией, осу­ществляющей услуги по передаче электроэнер­гии по сетям высокого напряжения, и распоря­дительными сетевыми компаниями. Цель у этих договоров была понятная - сохранить потреби­теля, подключенного к сетям ФСК, в регионе, чтобы он продолжал нести бремя по перекрест­ному субсидированию, а не ушел бы на прямые договора с высоковольтной компанией.

Была сделана попытка введения социальной нормы потребления электроэнергии для на­селения как механизма поэтапного доведения тарифов для населения до экономически обо­снованного уровня. Говорю «попытка», потому что дальше шести пилотов, а Постановлением Правительства РФ №614 от 22 июля 2013 года социальная норма вводилась в шести регионах- «пилотах»: Владимирской, Нижегородской, Орловской, Ростовской областях, Забайкаль­ском и Красноярском краях, это не пошло. Надо сказать, что предлагаемый механизм был слож­ным, трудно приживаемым, но он был нацелен на ликвидацию перекрестного субсидирования, то есть поэтапное выравнивание, и, если бы он корректно был прописан и реализован, возмож­но, сейчас мы бы имели другие цифры по объ­ему «перекрестки».

Еще один парадокс - в 2017 году появился проект федерального закона «по перекрестно­му субсидированию». Его суть в том, чтобы дифференцировать тариф на услуги по пере­даче электроэнергии по Единой национальной (общероссийской) электрической сети (тариф ФСК) в зависимости от потребителей услуг (ТСО и прочие потребители) и изменить усло­вия оплаты услуг по передаче электроэнергии для прямых потребителей, присоединяемых к ЕНЭС после 1 января 2018 года. Не могу не от­метить негативные стороны проекта: все-таки он не направлен на ликвидацию перекрестного субсидирования, не обеспечивает прозрачно­сти и справедливости распределения нагрузки по перекрестному субсидированию между ка­тегориями потребителей, присоединенных к се­тям ЕНЭС до и после 1 января 2018 года (имеет место дискриминационный подход).

При этом, с одной стороны, те, кто присо­единится после 1 января будущего года, будут заранее знать о новых правилах игры, это плюс. С другой - те, кто уже присоединен к сетям ФСК ЕЭС, в случае, если бы нормы законопро­екта распространялись на всех потребителей ФСК, были бы вынуждены пересчитывать ин­вестиционные проекты, стоимость технологи­ческого присоединения и услуг по передаче - понятно, что услуги по передаче по сетям ФСК существенно ниже, чем региональные сетевые тарифы. Для них изменение правил игры очень рискованно с точки зрения их экономики.

Давайте посмотрим прогноз Министерства экономического развития РФ, опубликованный на сайте ведомства в ноябре 2016 года, где от­ражена индексация тарифов сетевых компаний для всех категорий потребителей, исключая на­селение, и индексация тарифов для населения. Согласно прогнозу, индексация для населения превышает темпы роста для прочих потреби­телей. Таким образом, тарифы для населения должны расти быстрее, чтобы ликвидировать перекрестку, и законодательно перспективно тоже тренд на ликвидацию обозначен.

Есть такой психологический парадокс: боль­ше всего человека заставляют нервничать та­кие фразы, как: «да вы не бойтесь» и «не надо нервничать». Соответственно, я могла бы сей­час сказать, что ликвидация перекрестного субсидирования не страшна и не надо ее бо­яться, но не скажу. Страшно с точки зрения того, что придется перераспределять доходы, нагрузку, и, возможно, отрефлексирует эконо­мика в целом. Чтобы оценить последствия лик­видации перекрестки, мы с коллегами из Выс­шей школы экономики подняли статистику расходов населения на электроэнергию и услу­ги ЖКХ. Оказалось, доля расходов населения на электроэнергию в структуре платы за жи­лищно-коммунальные услуги в целом по Рос­сии составляет 18%. При этом доля расходов на­селения на электроэнергию в доходах граждан равна 0,5% (из расчета на человека в месяц). Для сравнения: на картофель мы тратим столько же, а на хлеб и хлебные продукты значитель­но больше - 4,9%.

Учитывая, что страна у нас большая, со­стояние энергетики регионов и особенности ее функционирования разные, как и состояние ре­гиональных экономик, в том числе имеет место различный уровень доходов населения, поэто­му по субъектам РФ показатель доли расходов на электроэнергию в доходах граждан диффе­ренцирован. Например, в Санкт-Петербурге, Воронежской области и Чукотском автономном округе стоимость электроснабжения состав­ляет примерно 200 рублей за человека в ме­сяц. При этом, если посмотрим долю расходов на электроэнергию в доходах, - по Чукотке это 0,3%, по Санкт-Петербургу - 0,5%, а по Во­ронежской области - уже 0,7%. Значит, вопрос не только и столько в стоимости самой электро­энергии, а также в уровне доходов граждан со­ответствующих регионов. Для подтверждения посмотрим регионы, сопоставимые по затратам населения на электроснабжение, с уровнем до­ходов граждан ниже, чем в среднем по России, - Курганская область и Республика Алтай; полу­чим, что доля расходов на электроэнергию в до­ходах населения в данных субъектах РФ в два раза выше среднего уровня и составляет 1%.

Хотела также обратить внимание на регионы с так называемой дешевой электроэнергией, где преобладает доля гидрогенерации - в Иркутске, Республике Бурятия стоимость электроэнергии существенно ниже, чем в целом по стране, со­ставляет примерно 100 рублей за человека в ме­сяц. Здесь доли расходов на электроэнергию в доходах граждан невелики - 0,4-0,5%, даже несмотря на то, что уровень доходов населения в этих регионах ниже среднероссийского.

Итак, перейдем к одному из ключевых вопро­сов - что будет, если мы откажемся от идеи лик­видации «перекрестки»? Конечно, рассмотреть все аспекты данного вопроса сложно. Мы оста­новились на одном из них. Рассмотрели потен­циальное поведение потребителя. Мы исходили из ситуации, что потребитель, главным образом крупный потребитель, который несет большую - 50% нагрузку в энергосистеме, будет искать другие альтернативные источники генерации, в том числе собственные источники, в целях минимизации стоимости электроэнергии, за­трат на энергоснабжение. Это экономически оправданный путь. Уход данного потребителя из большой энергетики приведет к необходимо­сти компенсации затрат через дополнительный рост тарифной нагрузки для остальных участ­ников энергосистемы. Но так как возможности роста цен на электроэнергию для потребителей ограничены и могут приниматься и «ручные» меры по их сдерживанию, снизятся доходы и эффективность энергокомпаний.

Что еще важно: если большая энергетика не будет востребована, не будут в полном объе­ме востребованы производственные энергетиче­ские мощности, а они у нас и так сейчас в избыт­ке - это связано со стагнацией спроса, который, к слову, уже несколько лет остается на одном уровне, в случае ухода потребителей, резервных (избыточных) мощностей будет еще больше, и необходимо будет выводить генерацию из экс­плуатации, отказываться от большой энергетики частично или же придется компенсировать за­траты генерирующих компаний на поддержание мощностей в рабочем состоянии, а это дополни­тельный рост тарифной нагрузки.

Предлагаю рассмотреть кейс-расчет эффек­тивности строительства собственной генерации на примере Оренбургской области, выполнен­ный на разработанной модели. В саму модель за­несены данные по всем субъектам РФ, включая составляющие розничной цены на электроэнер­гию: стоимость покупки электроэнергии с опто­вого рынка, стоимость услуг по передаче, сбы­товые надбавки и прочие платежи. Оговорюсь, речь идет о данных по состоянию на 2015 год, на перспективу предусмотрена индексация со­ответствующих параметров. Кроме того - за­несены объемы перекрестного субсидирования в целом по региону и заложен механизм пере­распределения данного объема («нагрузки») на конкретного рассматриваемого потребителя.

Так, в Оренбургской области объем пере­крестного субсидирования составляет почти 5,5 млрд рублей, для сравнения - в Москве этот по­казатель в два раза выше. Для примера мы взяли мощность электроустановок собственной гене­рации «модельного» возможного потребителя в 1МВт, число часов использования для выра­ботки электроэнергии - сколько будет грузиться эта электроустановка в размере 4 тысячи часов, уровень напряжения, если бы этот потребитель работал в системе, а не на собственных источ­никах - CH1. Далее мы определили Capex соб­ственной генерации, ежегодный OPEX (расходы на эксплуатацию). Основная статья операци­онных затрат - это топливо, мы рассматриваем газопоршневую турбину, значит, на газ. Кроме того, потребитель рассматривает альтернатив­ную собственною генерацию как инвестицион­ный проект, таким образом, необходимо пред­усмотреть соответствующие определенные параметры: норму доходности и срок возврата капитала. Модель позволяет «играть» с пери­одом ликвидации перекрестного субсидирова­ния. Для кейс-расчета мы рассматривали период в десять лет и моментную (в один год) ликви­дацию.

Хотелось подчеркнуть, что в нашем приме­ре речь идет не об абстрактном потребителе, что принятые параметры функционирования возможны на практике, в действительности - по нашим оценкам, такой потребитель реален, может быть. Так вид деятельности этого потре­бителя может быть добыча угля закрытым спо­собом. При 4 тысячах часов использования мощ­ности собственных электроустановок в 1 МВт объем основанного производства данного потре­бителя может составить приблизительно 60-110 тысяч тонн угля. Кстати, есть реальные примеры функционирующих компаний по добыче угля, которые «подходят» под наши параметры.

Итак, мы оценили эффективность соб­ственной генерации в зависимости от срока ликвидации перекрестного субсидирования в Оренбургской области. Отмечу, что это от­части упрощенный расчет, и не все возможные параметры учтены, работа в системе имеет ряд дополнительных плюсов, то есть вопрос не толь­ко просто в сравнении цен. Но это пока первая версия инструментария, который может быть «помощником» для потребителя в рассмотрении альтернатив энергоснабжения, но который мож­но совершенствовать и дорабатывать, включать дополнительные критерии и параметры. Что по­лучили? Если мы не ликвидируем «перекрестку» вообще, и в 2017 году потребитель работает в си­стеме, он платит за кВт-ч электроэнергии при­мерно 4 рубля. Собственная генерация, при тех параметрах, которые мы заложили, это важно, потому что понятно, что могут быть другой Capex, Opex и другой объем потребления, цена топлива и прочее, обошлась бы ему чуть дешев­ле - 3,33 руб./кВт-ч. В перспективе эта дельта в пользу собственной генерации еще больше увеличивается, потому что происходит возврат капитальных вложений, компенсация Сареха, и остаются только операционные издержки.

Второй сценарий предполагает ликвидацию перекрестного субсидирования в течение года. Такая моментальная ликвидация, при которой 2017 год становится для потребителя точкой принятия решения перехода на собственную генерацию или сохранения работы в системе. В этом случае, при действующих прочих неиз­менных параметрах, оказывается, что переход на собственный источник энергии невыгоден: цена электроэнергии «из системы» меньше, чем удельная стоимость собственной генера­ции. Опять-таки подчеркну: это модель расчета, которая не подразумевала изменения поведения участников рынка, изменения реакции и факто­ров внешней среды.

Третий сценарий подразумевает период лик­видации перекрестного субсидирования в те­чение 10 лет. В этом случае в нашем примере преимущество имеют собственные источники энергии.

Помимо Оренбургской области, мы взяли еще два региона - Красноярский край и Калуж­скую область и смоделировали на них два ва­рианта ликвидации «перекрестки» - за 10 лет и моментно - за 1 год. Производственные ха­рактеристики энергоустановок потребителей взяли аналогично примеру с Оренбургом. Мо­дельные расчеты показали, что при ликвида­ции «перекрестки» за 10 лет только в Красно­ярском крае при работе потребителя в системе на любом уровне напряжения данный вариант энергоснабжения выгоден, в Калужской об­ласти приоритетность большой энергетики для потребителя возможна в случае его работы на высоком напряжении (ВН). При моментной ликвидации «перекрестки» эффективность соб­ственной генерации в рассматриваемых регио­нах и, что важно, по рассматриваемому крите­рию - цена электроэнергии снижается.

Анализируя результаты проведенного мо­делирования, мы пришли к следующим вы­водам: если в течение десяти лет у нас сохра­нится перекрестное субсидирование (но будет ликвидироваться поэтапно в течение этого пе­риода), то возможность экономии у потреби­теля при переходе на собственные источники составляет до 50%. Понятно, что величина по­тенциальной экономии у потребителя зависит от уровня напряжения, местонахождения по­требителя, объема «перекрестки», который он несет. Здесь важно оговориться и подчеркнуть, что не только, а порой и не столько непосред­ственно перекрестное субсидирование влияет на решение потребителя по переходу на соб­ственные источники генерации. Это комплекс факторов. Мы рассмотрели этот вопрос именно под углом проблемы «перекрестки».

Сокращение сроков ликвидации перекрест­ного субсидирования обеспечит больший уро­вень привлекательности работы потребителей в рамках ЕЭС России. При этом мероприятия по снижению объемов перекрестного субсиди­рования будут иметь различный эффект в субъ­ектах РФ.

Поскольку наш семинар был заявлен как «за» или «против» перекрестного субси­дирования, подводя итоги, я бы хотела ска­зать, что я «за» ликвидацию. Ликвидировать перекрестное субсидирование необходимо. Сокращение перекрестного субсидирования приведет к установлению правильных цено­вых сигналов на рынке электрической энергии и экономики в целом, так как финансовая на­грузка по субсидированию населения прочими потребителями частично транслируется на по­требительские цены, что искажает экономиче­ские сигналы.

При этом для нивелирования негативных социальных аспектов возможно предусмотреть этапность и использовать специальные компен­сационные механизмы: адресную поддержку отдельных категорий граждан, или, возможно, стоит вернуться к правильной реализации меха­низма введения социальной нормы электропо­требления, дифференцированных тарифов.