СИСТЕМНОСТЬ УПРАВЛЕНИЯ КАК ОСНОВНОЙ ИМПЕРАТИВ В ПЕРЕХОДЕ К УСТОЙЧИВОМУ РАЗВИТИЮ

Проблемы современного развития в услови­ях ускоренной мировой динамики - струк­турной, технологической, а в последнее время и политической - усиливают неопределенность ситуации, в которой принимаются стратегиче­ские решения на всех уровнях экономической иерархии. Сочетание внешних угроз и внутрен­них проблем практически во всех сферах жизни экономики и общества в связи с негативными результатами реформ существенно снижают устойчивость развития России. Скачкообразный характер большинства качественных и количе­ственных характеристик является проявлением нестабильности состояния и динамики страны и всех хозяйственных звеньев. При этом важней­шие макроэкономические показатели (рост ВВП, выпуск промышленного производства и инвести­ций, баланс бюджета) приобретают отрицатель­ные значения; инфляционные ожидания достига­ют максимума и усиливают отток денег за рубеж.

В нестационарных условиях проблемы управ­ления нарастают и требуют особо тщательного подхода в выборе направлений движения и ре­гулирующих механизмов. Научно обоснован­ное представление каждого объекта управления (предприятия, отрасли, экономики) в виде слож­ной открытой социально-экономической системы дает возможность воспользоваться методологи­ческим руководством и специальными инстру­ментами системной теории для снижения неопре­деленности в принятии управленческих решений в стратегическом планировании и управлении устойчивым развитием экономики и ее объектов на различных иерархических уровнях.

Основные понятия и задачи управления

С точки зрения ученых (см., например: Клей- нер Г. Б., 2014; Костюк В. Н., 2013a; Лившиц В. Н., 2013), фрагментарность и непоследовательность управленческих решений, ведомственную и от­раслевую разобщенность российской экономики, дисгармонию государства, социума, экономики и бизнеса можно преодолеть путем перехода к си­стемному управлению. Экономика - это сложная открытая система, которая является подсистемой более высокого уровня и развивается под влия­нием внутренних и внешних факторов. Поэтому управление должно быть системным и ориенти­рованным на все без исключения внутренние под­системы и внешние связи. Важность системных качеств управления растет в связи с неустойчиво­стью экономики и ее отдельных подсистем. Не- стационарность среды обусловлена обострением проблем во всех секторах общества, общим спа­дом экономики начиная с реформ в 1990-х годах, результатами сырьевой экономики и привязки к высоковолатильным ценам международных энергетических рынков, усилением разногласий во внешнеполитических отношениях за послед­нее время.

В условиях турбулентности сложность при­нятия решений связана с неопределенностью си­туации выбора и отсутствием надежных сигналов среды, поэтому регулятору приходится полагаться на интуицию и накопленный опыт. Однако ситуа­ция меняется быстрее, чем выработанные практи­кой модели управления, и адаптивные и реактив­ные способности управленцев играют решающую роль. Увеличение сложности объектов управления и систем усиливает значимость человеческих фак­торов в управлении. Системная теория выявляет и позволяет предсказывать некоторые закономер­ности развития систем и поведения экономиче­ских агентов. Поэтому качество управления пред­ставляется необходимым условием устойчивого развития. В России это наиболее узкое место, низ­кое качество управления препятствует устойчиво­сти и обновлению экономики (рис. 1).

За период 2009-2014 годов принято немало федеральных программ, изменены механизмы хозяйствования, однако мало заметны позитив­ные изменения в сфере государственного и кор­поративного управления. В связи с этим прак­тическая задача состоит в повышении качества управления на всех уровнях экономики, а тео­ретическая - в развитии методологии системно­го подхода и адаптации способов применения фундаментальных постулатов системной теории к формированию стратегии устойчивого развития с учетом особенностей внешней и внутренней среды функционирования российских предпри­ятий, производственных комплексов, экономики в целом. Под стратегией устойчивого развития мы понимаем комплекс хозяйственных решений, сбалансированный с точки зрения имеющего­ся потенциала и направленный на стабильное гармоничное развитие целостной системы и ее подсистем в долгосрочном периоде. Стратеги­ческое планирование и управление включают определение целей и направлений развития, а также разработку регулирующих механизмов для их реализации при помощи экономических и внеэкономических управляющих воздействий.

В статическом аспекте устойчивость означа­ет состояние системы в отсутствие угроз, в ди­намическом аспекте - стабильность и гармонию развития системы в целом и звеньев по отдель­ности в условиях флуктуаций среды. Устойчи­вость предполагает поддержание целостности системы и сбалансированность основных подси­стем. Для устойчивого развития в условиях перманентных флуктуаций требуются такие способы управления и регулирующие механизмы, которые соответствуют особенностям управляемых объ­ектов, действующих в изменчивой и подчас плохо предсказуемой среде.

В системном понимании для достижения устойчивости необходимо выполнение опреде­ленных концептуальных требований к стратеги­ческому планированию и управлению. Системные принципы в управлении переходом к устойчиво­му развитию достаточно адекватно отвечают та­ким требованиям. Их обоснование и идентифика­ция факторов устойчивости представляют собой относительно самостоятельные задачи систем­ного анализа: несколько экономико-математиче­ских моделей и научно обоснованных подходов в конкретном историческом контексте содержит­ся в работах [Костюк В. Н., 2013б; Лившиц В. Н., 2014], отдельные рекомендации и методические разработки (в основном для микроуровня) пред­ложены в публикациях журнала «Эффективное Антикризисное Управление».

Формулировка и обоснование критериев и ин­дикаторов устойчивого развития на мезо- и ма­кроуровнях остаются актуальной задачей эконо­мической науки; она может быть решена на базе системного подхода и междисциплинарных иссле­дований. Важность этой проблематики обусловле­на необходимостью адаптации системной методологии и приложения ее к процедурам выбора целей и приоритетов развития, в основе которых должны лежать реалистичные прогнозные оценки и адек­ватные стратегическому потенциалу возможности достижения рубежей, определенных с точки зрения текущей и перспективной, но не только текущей, конкурентоспособности и сбалансированности подсистем. Системный подход предусматривает применение научно обоснованных методов ана­лиза внешней среды, внутренних возможностей, а также согласования интересов ключевых игро­ков. Выбор целевых ориентиров развития является достаточно сложной и трудоемкой задачей управ­ления на предпроектной стадии формирования стратегии, требует применения набора разнообраз­ных методов системного анализа и синтеза образа будущей системы.

Задачи управления состоят в том, чтобы снизить неопределенность в области принятия решений на основе полученных знаний об объ­екте и его среде, определить управляющие воз­действия, способствующие устойчивости и раз­витию, рационально использовать имеющиеся возможности и преодолеть провалы. Подчеркнем, что, согласно системной теории, «именно управ­ление реализует механизм гомеостаза» [Гаври- лец Ю. Н., 2009, с. 6], то есть поддерживает устой­чивость и целостность системы. Теоретический фундамент системного подхода к управлению устойчивым развитием социально-экономиче­ской системы опирается на ряд концептуальных положений и теоретических выводов:

• базисные принципы функционирования си­стем, заложенные зарубежными основопо­ложниками общей теории систем и разви­тые российскими учеными [Берталанфи Л., фон, 1969; Блауберг И. В., Садовский В. Н., Юдин Э. Г, 1969];
• кибернетический подход к информационным аспектам управления системами [Майми- нас Е. З., 1971; Эшби У. Р., 1959];
• моделирование равновесного функциониро­вания сложных социально-экономических систем и формирования предпочтений в не­устойчивой среде при помощи компьютерных моделей анализа и синтеза [Гаврилец Ю. Н., 2009; Гаврилец Ю. Н., Чекмарева Е. А., 2010];
• развитие и модельная реализация методов системного анализа применительно к рос­сийским нестационарным условиям среды [Костюк В. Н., 2013б; Лившиц В. Н., 2014; Лившиц В. Н., Лившиц С. В., 2010];
• системно-интеграционная парадигма управ­ления [Корнаи Я., 2002], развитие ее теорети­ческих основ и приложение к стратегическо­му планированию и развитию современных российских предприятий [Клейнер Г. Б., 2002, 2008]; построение структурно-функциональ­ной модели общественной системы [Клей­нер Г Б., 2011, 2013];
• обоснование принципиальных условий са­моорганизации сложной открытой систе­мы и получения синергетического эффекта на основе целенаправленных управляющих воздействий [Хакен Г., 1980, 2004];
• развитие программно-целевого подхода в стратегическом управлении и планирова­нии инноваций в сложных открытых соци­ально-экономических системах регионально­го уровня [Агафонов В. А., 2006, 2013].

Применительно к проблемам управления пере­ходом к устойчивому развитию главный вывод состоит в необходимости объективных знаний о состоянии и динамике объекта и среды и обя­зательности соответствия управляющих воздей­ствий полученным оценкам, то есть работа с ин­формацией является важнейшей частью снижения неопределенности в принятии решений. Такие вы­воды дают основание для продолжения исследо­ваний в области системного управления с учетом особенностей современного кризисного состоя­ния экономики и общества. Исследуемые в статье проблемы связаны непосредственно с разработ­кой системных принципов управления переходом к устойчивому развитию в нескольких аспектах:

• внешние и внутренние источники системной неустойчивости российской экономики;
• конкурентные преимущества России как ба­зис устойчивого развития;
• принципы и результаты стратегического ана­лиза потенциала развития российской эконо­мики и ее подсистем;
• человеческий потенциал как драйвер перехо­да к устойчивому развитию;
• условия и логика системного подхода к управлению в изменчивых условиях.

Все эти вопросы рассмотрены в дальнейшем изложении с большей или меньшей степенью подробности.

Возможности и барьеры для устойчивого развития российской экономики

Одна из предпосылок актуализации теории и практики системного управления связана с си­стемным характером внутренних проблем (рис. 2).

В переплетении и взаимообусловленности проблем затронуты практически все жизненно важные основы экономики и общества, негатив­но влияющие на состояние социума и дестаби­лизирующие социально-экономическую систему в целом [Лившиц В. Н., 2014].

Отсутствие системности в государственном и региональном управлении, как и в корпоратив­ном менеджменте, существенно препятствует разрешению проблем и является, пожалуй, са­мым слабым звеном планирования и управления; системный подход к стратегическим и текущим управленческим решениям будет способствовать формированию условий и возможностей устой­чивого функционирования экономики.

Имеющиеся в стране возможности представ­ляются необходимыми и достаточными для устой­чивого ее развития в условиях повышенной ми­ровой динамики. Действительно, комплекс задач устойчивого развития социально-экономической системы включает четыре составляющие:

• эффективное использование ресурсов;
• сохранение экологии;
• человеческое развитие и улучшение качества жизни;
• обновление технологий как феномен авто­номного научно-технического прогресса и средство комплексного решения трех пре­дыдущих задач.

В России присутствуют нужные условия и факторы для полной реализации ключевых требований устойчивости. Прежде всего, это относительно мощные преимущества:

• природные ресурсы (включая запасы пресной воды);
• размеры внешнего и внутреннего рынка;
• интеллектуальный потенциал (в частности, высокий уровень образования кадров);
• геополитическое превосходство (в том чис­ле выгодное географическое расположение в центре Евразии).

Системный подход определяет соответствие ориентиров устойчивого развития и вектора акти­визации всех преимуществ (рис. 3). Правильные способы распоряжения преимуществами будут способствовать приведению социально-экономи­ческой системы в устойчивое состояние. Инно­вации выступают условием долгосрочной конку­рентоспособности и имманентным требованием устойчивости национальной экономики в глоба­лизирующемся мире.

Системное управление опирается на каче­ственные и количественные оценки потенциала развития национального хозяйства и его звеньев, полученные в результате системного анализа со­стояния и развития всех подсистем. Предметный и детальный анализ потенциала развития помо­гает определить конкретные направления соци­ально-экономического развития, область и силу управленческих воздействий. При этом выявляет­ся ряд ограничений в области каждого из имею­щихся в РФ преимуществ в роли факторов долго­срочного устойчивого развития.

Веские основания, по которым энергетиче­ские ресурсы нельзя рассматривать в качестве базисных источников экономического роста, в основном связаны с невосполнимостью при­родных богатств, технологической отсталостью и неэффективными энергетическими техно­логиями, ростом капиталоемкости (издержек) из-за истощения крупных легкодоступных запа­сов. Энергетическая неэффективность является камнем преткновения конкурентоспособности и основным фактором ресурсных ограничений, поскольку экспортные возможности напрямую зависят от полноты удовлетворения внутренних потребностей и большего доступа к энергии пу­тем освоения новых месторождений и производи­тельного использования углеводородов. По уров­ню энергетической эффективности, измеряемой показателем ВВП на единицу использованных энергоресурсов, РФ занимает 115-е место из 141 [The Global Innovation Index 2015: 267], 3,03 долл. по паритету покупательной способности в ценах 2005 года, в расчете на 1 кг условного топлива в нефтяном эквиваленте, что значительно ниже, чем в странах со сходным климатом: в 1,7 раза (Канада, Финляндия), в 2,4 раза (Швеция), в 2,5 раза (Норвегия) (по расчетам данных за 2013 год) [Key World Energy Statistics, 2015]).

Низкая энергоэффективность и энергопроиз­водительность при выработке энергии (КПД) - это внутренние проблемы нерационального хозяй­ствования и неэффективного распоряжения при­родными богатствами. В то же время поддержание устойчивости и конкурентоспособности экономи­ки за счет сырьевого экспорта во многом зависит от позиций западных стран, причем не только от политических, но и от экономических решений в связи с переходом к новым энергетическим стра­тегиям, к курсу на энергетическую независимость и «чистую» энергетику. Своего рода угрозу пред­ставляет собой обострение конкуренции со сторо­ны других стран - экспортеров углеводородного сырья. Все это затрудняет включение отечествен­ных предприятий в процессы международного разделения труда: пребывание в роли поставщи­ка сырых продуктов с низкой долей добавочной стоимости не отвечает интересам стратегического развития страны, однако мы не готовы конкури­ровать как экспортеры технологичной продукции и товаров из углеводородного сырья с глубокой степенью переработки ввиду отставания по это­му показателю². В связи с этим в проекте новой Энергетической стратегии России на период до 2035 года [Проект Энергетической страте­гии, 2015]³ вполне обоснованно отечественному топливно-энергетическому комплексу отведена роль не «донора», не «локомотива», не основного источника роста экономики, как в действующей Энергетической стратегии на период до 2030 года, но энергетического каркаса и стимулирующей инфраструктуры, которая будет способствовать полному обеспечению внутренних потребностей в энергии по доступным ценам и комплексной интеграции хозяйства на основе территориально­производственных кластеров.

Потенциальный эффект значительных раз­меров рынка как конкурентного преимущества не реализуется вследствие тех же системных проблем. Внешний, в основном сырьевой, рынок фактически полностью зависит от колебаний ми­ровой конъюнктуры. Даже стабильно растущая металлургическая отрасль, экспорт которой за­нимает 10% мирового рынка черных металлов, 10-12% - алюминия, сейчас испытывает труд­ности из-за снижения спроса и цен. В условиях промышленного спада, в особенности резкого сжатия высокотехнологичного сектора, не прихо­дится рассчитывать на скорый и весомый выход отечественных производителей на мировой тех­нологичный рынок.

Превосходство РФ по размеру внутреннего рынка (7-е место в мире) также не способствует устойчивости в силу упадка промышленности, технико-технологической отсталости, инфляции издержек, исчерпания ресурса дешевой рабочей силы, низкого платежеспособного внутренне­го спроса, в особенности на новые технологии. В таких условиях товары азиатских (в основном китайских) производителей оказываются намно­го конкурентоспособнее, чем российских пред­приятий.

Выгодное расположение страны в центре Евроазиатского континента дает возможность для организации межконтинентальных поставок и преимуществ за счет сокращения транспортно­го плеча, но не приносит эффекта из-за неравно­мерности распределения производительных сил, слабой логистики, неразвитости инфраструкту­ры, отсутствия соответствующих инвестицион­ных проектов с расчетами. Соглашение с Китаем и строительство газопровода «Сила Сибири» ста­ли своего рода разворотом на Восток. До сих пор не известны в точности размеры прибыли от про­даж, но экономические бонусы от этого проекта очевидны: развитие Дальнего Востока и Восточ­ной Сибири, новые рабочие места, объединение сибирской газопроводной инфраструктуры, от­крывающее возможность маневрирования газо­выми потоками. География страны располагает к диверсификации внешнеэкономической дея­тельности, для начала - в энергетическом секто­ре. Для продвижения в этом направлении нужны грамотные расчеты вариантов сотрудничества с партнерами из стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и комплексное, в том числе ин­фраструктурное, развитие восточносибирских и дальневосточных территорий РФ, где сосредо­точены основные запасы сырья, нужного для ра­стущих экономик АТР.

В целом у российских работников высокий уровень образования: наряду с глубокой вовле­ченностью россиян в обучение всех ступеней, особенно в вузах, 53% населения в возрасте 25-65 лет имеют высшее образование. Россияне обладают определенными уникальными навы­ками и способностями, которые будут подроб­нее приведены в следующем разделе. Несмотря на серьезные проблемы в научно-образователь­ном секторе, человеческий потенциал представ­ляется нам решающим фактором конкуренто­способности страны и повышения устойчивости российской экономики на перспективу.

Прежде всего, именно человеческие факторы определяют гуманитарные и научно-технические детерминанты экономического роста и развития, согласно современным мировым инновационным трендам, к которым относятся следующие тен­денции:

• развитие экономики знаний;
• повышение роли интеллектуальных факто­ров;
• ускоренные темпы технологических измене­ний;
• решение проблемы дефицита минеральных ресурсов на основе новых технологий.

Отсюда следует, что конкурентоспособность и устойчивость в долгосрочном периоде опреде­ляются интенсивными инновациями и креативно­стью бизнеса и вклад человеческих способностей и компетенций в создание знаний и технологий незаменим. Инновационное развитие националь­ных экономик все больше определяется уровнем талантов (рис. 4). Одновременно интенсивное обновление технологий создает инновационные риски и усиливает неопределенность среды. Оба эти обстоятельства повышают значимость компе­тенций, умений управлять в нестационарных ус­ловиях, высокого качества системы управления.

В национальных стратегиях ведущих стран определены соответствующие современным тре­бованиям направления и механизмы повышения устойчивости и конкурентоспособности:

• наращивание интеллектуального потенциала;
• повышение уровня человеческого развития;
• развитие инфраструктуры, институциональ­ной и экономической конкурентной среды;
• восприимчивость бизнеса к нововведениям, повышающая инновационную активность;
• технологическая готовность к инновациям;
• правильные мотивационные и компенсаци­онные механизмы, в том числе согласование интересов.

Реализация таких условий способствует предпринимательской активности, формиру­ет подходящую инновационную среду внутри компаний и в окружении. Взаимное влияние ин­новационной среды и человеческих навыков, способностей, талантов, компетенций создает не­обходимый симбиоз условий и факторов интенси­фикации инновационного развития в виде особой инновационной культуры. В России низкое каче­ство инновационной среды затрудняет полную реализацию достаточно сильных способностей и компетенций значительной части работников и заметно тормозит развитие инноваций. Склон­ность к инновациям возникает не сама по себе, но формируется под воздействием сигналов рын­ка и при помощи правильных управляющих воз­действий регулятора. В странах с развитыми рын­ками сигналы не искажены и обычно правильно воспринимаются бизнесом; в странах с переход­ной экономикой роль макрорегулирования на­много выше и должна быть реализована в форме государственного индикативного планирования и управления [Полтерович В. М., 2014].

Оценки потенциала развития: проблемы и преимущества

Для принятия правильных управленческих решений нужно обладать необходимыми на­выками и знаниями, в частности реалистично представлять картину ситуации выбора, потен­циал, перспективы развития системы и отдель­ных звеньев. Исследуем несколько качественных и количественных аналитических оценок интел­лектуального потенциала россиян для идентифи­кации, во-первых, разных аспектов человеческого потенциала как ведущего драйвера современной экономики; во-вторых, проблем и барьеров в этой сфере, которые нуждаются в коррекции (табл. 1).

Оценки показывают значительные резервы человеческих возможностей, для того чтобы обе­спечить прочные позиции страны в глобализиру­ющемся мире. Обращает на себя внимание явная зависимость позитивных характеристик рабочей силы от личных способностей и инициативы ин­дивидов в овладении квалификацией и знаниями. Напротив, те сферы, где существуют значитель­ные проблемы, зависят в основном от качества институтов и управления образовательной дея­тельностью.

Абсолютное мировое превосходство России по уровню образованности населения может быть успешно использовано в целях экономического развития. Однако ряд неблагоприятных тенден­ций указывает на нарастание угроз и в этой сфере. Прежде всего, это снижение качества обуче­ния и учебных институтов и программ, вызванное непродуманными реформами образовательной системы [Полтерович В. М., 2014]. Учебные про­граммы мало соответствуют запросам инноваци­онной экономики, в том числе в разрезе нужных специальностей. Требуется система непрерывной дополнительной профессиональной подготовки, в том числе по менеджменту, принимая во вни­мание значительное отставание качественного уровня корпоративного управления в России от развитых стран мира. Однако по качеству школ менеджмента мы год от года занимаем 100-е ме­ста, и положение не улучшается: 3,7 балла из 7 в 2009 году, 3,6 - в 2012 году, 3,7 - в 2013 и 2014 годах (рис. 5) [The Global Competitiveness Report, 2013: 464; 2014: 460; 2015: 307; The Global Innovation Index, 2010: 240].

Слабая управленческая под­готовка во многом обуславливает некомпетентность управляющих, просчеты в плановых решениях, дефекты хозяйственных механиз­мов, низкую эффективность ры­чагов и стимулов. К примеру, ка­чество налогообложения таково, что практически не стимулирует ни инвестирование, ни произво­дительность труда: соответственно, по этим показателям Россия занимает 111-е и 120-е места в мире. Также наблюдается негатив­ное воздействие пробелов в правовом регулирова­нии бизнеса на прямые иностранные инвестиции - 116-е место [The Global Competitiveness Report, 2015: 307]. Нечувствительность инвесторов и ра­ботников к налогообложению объ­ясняется, в конце концов, низким качеством фискальных и стимули­рующих механизмов.

Сравнение оценок в сфере соз­дания знаний и технологий, с од­ной стороны, и их практической реализации - с другой, выявляет серьезные пробелы в управлении и институциональном обеспече­нии инновационной деятельности. Как и на картине образователь­ного уровня рабочей силы, ха­рактеристики креативности ука­зывают на заметные достижения в тех направлениях инновацион­ной деятельности, где активность новаторов в основном зависит от их собственных усилий (первые столбцы табл. 2). Напротив, там, где институты и организационно­экономические механизмы играют решающую роль в инновационном процессе, значения индикаторов результативности НИОКР и инно­вационного бизнеса невелики (последние столб­цы табл. 2). Так, по интенсивности внутренних заявок на патенты и полезные модели РФ занимает, соответственно, 9-е и 8-е места, что свидетельствует об огром­ном интеллектуальном потенциале. Однако регистрация патентов в трех зарубежных офисах (64-е место); так­же немного зарубежных научно-техни­ческих публикаций (74-е место) [The Global Innovation Index, 2015: 267]. Такие различия свидетельствуют о не­достаточности организационной и эко­номической поддержки исследователей и изобретателей, а также предприни­мателей, занимающихся инновациями и экспортирующих новые продукты и услуги.

В отсутствие эффективных стиму­лирующих воздействий и механизмов, компенсирующих риски, наблюдается низкий уровень трансфера, абсорб­ции и диффузии новых технологий, что сдерживает обновление производ­ственных процессов. Госзакупки пере­довых технологий как способ государственной поддержки инновационной деятельности не ра­ботает у нас из-за дефектов механизмов отбора и оплаты. По данным Всемирного экономическо­го форума (World Economic Forum, WEF) (опроса предпринимателей), наиболее проблемные факторы развития бизнеса связаны с дефектами инсти­туциональной среды и экономической политики, чрезвычайно значимы проблемы в регулировании рынков труда и в адекватности профессиональ­ной подготовки кадров с точки зрения качествен­ных и структурных характеристик рабочей силы и их соответствия запросам изменяющейся эконо­мики (рис. 6).

Примечателен парадокс: сочетание нехватки нужных специалистов и высокой доли граждан с высшим образованием, что говорит о недоста­точном качестве последнего и структурном дис­балансе в подготовке кадров.

По данным Росстата, отсутствие внутренне­го спроса и высокий уровень налогообложения выступают ведущими факторами сдерживания активности бизнеса (рис. 7). Правильные мето­ды управления смогут устранить большую часть преград для развития бизнеса. К примеру, мало где налоги составляют почти половину прибыли (в среднем, 49%), 109-е место в мире по размеру общих отчислений [The Global Innovation Index, 2015: 307], однако в секторе недропользования налоговые новации до сих пор не решили задачу распределения рентных доходов в общенацио­нальных интересах устойчивости и социально­экономического развития.

В области институциональных факторов Рос­сия не имеет практически ни одной сильной сто­роны, причем проблемная ситуация сохраняется в течение двадцатипятилетнего трансформацион­ного периода. Обращает на себя внимание факт снижения влияния наиболее существенных ба­рьеров, сдерживающих предпринимательскую активность до кризиса и, напротив, рост значи­мости менее проблематичных десятилетие назад факторов (см. рис. 6, 7). На макроуровне почти нет заметного продвижения в решении институ­циональных проблем, к которым относятся вер­ховенство закона (23,6 балла, 103-е место в мире из 125 стран в 2009 году; 26,8 балла, 112-е место из 141 страны в 2013 г. [The Global Innovation Index, 2011: 214; 2015: 267]), преодоление корруп­ции (2,3 балла из 10, 79-е место из 91 в 2001 г.; 26 баллов в 2012-2013 годах; 27 баллов, 136-е ме­сто из 175 в 2014 году [Corruption, 2001, 2014]). Институциональные дефекты умножают провалы некачественного управления, затрудняют созда­ние благоприятной инновационной среды, так как затрагивают жизненно важные сферы эконо­мической деятельности:

• уровень защиты инвестора (88-е место);
• качество среды нормативно-правового регу­лирования (96-е место);
• эффективность правительства (88-е место);
• монополизм, слабость внутренней конкурен­ции (77-е место (оценки WEF), 71-е место (оценки INSEAD));
• неэффективная антимонопольная политика (83-е место);
• уровень защиты интеллектуальной собствен­ности (124-е место);
• плохие институты развития;
• отсутствие института квалифицированной и независимой экспертизы проектов;
• дефекты фискальной политики;
• низкий уровень (слабость) аудита и стандар­тов отчетности (102-е место);
• возможность для экономических агентов ле­гально уладить споры и решить проблемы (соответственно, 102-е и 109-е места);
• дефекты иммиграционной политики и рынков труда [The Global Competitiveness Report, 2015: 307; The Global Innovation Index, 2015: 267].

Институциональные барьеры, недостатки организации и управления препятствуют эффек­тивным взаимодействиям экономических агентов и развитию технологий.

Что касается финансовой подсистемы, ко­торая призвана сбалансированно снабжать де­нежными ресурсами хозяйственный организм, несовершенство финансово-экономической по­литики и институтов финансирования серьезно ограничивает предпринимательскую активность и не способствует устойчивости. Феномены неси- стемности управления в этой сфере проявляются следующим образом:

• непоследовательность и необоснованность мер кредитной политики, прежде всего со стороны Центробанка, что ведет к завыше­нию кредитных ставок (как следствие - к не­доступности кредита);
• неадекватность политики резервирования задачам развития и оживления производства (размещение за океаном и под низкий про­цент не оправдано в условиях роста внешне­политической напряженности и внутреннего дефицита источников долгосрочного финан­сирования проектов;
• свободный вывоз капитала из страны;
• очаговая нерезультативная политика госфи­нансирования приоритетных направлений; отсутствие должной финансовой дисципли­ны и ответственности [Глазьев С. Ю., 2014].

Наиболее значимыми препятствиями для фи­нансирования бизнеса и интенсификации иннова­ций в России являются следующие дефекты кре­дитно-финансовой системы:

• ограниченность доступа к длинным деньгам на внутреннем финансовом рынке;
• сложность получения кредита (56-е место в мире);
• высокая ставка кредита (резкое повышение ставки рефинансирования на 6,7% в ночь на 12.14 сделала кредит недоступным для предприятий в 2015 году); снижение став­ки ненамного повысило доступность заем­ных средств: в 2015 году высокая цена креди­та ограничивала рост производства сильнее, чем в 2014 году, это было одно из наиболее значительных препятствий для предприни­мательской активности (см. рис. 7) [Деловая активность, 2015];
• нехватка и слабая доступность венчурного финансирования (66-е место);
• ограниченность микрофинансовых форм за­имствования, то есть оказания финансовых услуг, как правило, малому и среднему биз­несу на принципах более свободного доступа к источникам финансирования; упрощенное предоставление ссуд на принципах плат­ности, краткосрочности, доверия, целевого использования на развитие бизнеса, которое осуществляется:      1) специализированными микрофинансовыми институтами, финан­сируемыми из внешних источников; 2) кре­дитными союзами и сельскохозяйственными кредитными кооперативами, источниками финансирования которых являются взносы или сбережения членов; 3) фондами под­держки малого предпринимательства (81-е место);
• беспрепятственный отток капитала за рубеж;
• неустойчивость банков: 115-е место [The Global Competitiveness Report, 2015; The Global Innovation Index, 2015].

Неразвитость и нестабильность внутрен­них финансовых рынков, изменчивость условий привлечения средств существенно сдерживают долговременные масштабные проекты и препят­ствуют развитию технологичного инновационно­го бизнеса, сопряженного с повышенными затра­тами, рисками и отложенной отдачей. По данным Росстата и оценкам руководителей организаций добывающих и обрабатывающих производств, в декабре 2015 года, по сравнению с декабрем 2014 года, баланс оценок спроса продукции (портфеля заказов) в добывающих производствах улучшился с -28% до -24%, в обрабатывающих производствах, напротив, ухудшился с -39% до -42% [Деловая активность, 2015].

В целом, имеется достаточно резервов (вклю­чая резервы правительства, Фонд национального благосостояния, Резервный фонд, общий объем резервов 8,4 трлн руб. (на конец 2014 года), из них резервы Центрального банка - 419 млрд руб. [Пу­тин В. В., 2014]); не следует бояться использовать их для модернизационных мероприятий и стиму­лирования инновационного спроса. Резкий взлет котировок валюты в декабре 2014 года убеждает, что инфляция в России обусловлена иными фак­торами, мало связанными с госфинансированием перевооружения промышленности и инфраструк­турных проектов. Перевооружение связано с не­обходимостью обновления старых технологий, о которых шла речь в первой части статьи в кон­тексте низкой энергоэффективности.

При наличии значительных финансовых ре­сурсов, запасов минерального сырья, образова­тельного потенциала рабочей силы, размеров рынка отставание России от развитых стран мира по ведущим индикаторам устойчивости (произво­дительность, эффективность, уровень человече­ского развития, уровень инновационного разви­тия) можно объяснить резонансным феноменом совокупного действия негативных институцио­нальных, рыночных, финансово-экономических, а также внеэкономических факторов, в первую очередь низким качеством управления. В качестве индикатора успешного технологического уровня развития, как правило, используются показатели удельного веса высоких и средневысоких техно­логий в объеме производства и экспорта. В РФ та­кая продукция составляет 26% в объеме выпуска обрабатывающей промышленности (45-е место в мире на 2011 год), тогда как в развитых странах, как правило, от 30 до 70% [The Global Innovation Index, 2015]. В период мирового кризиса в боль­шинстве западных стран создан определенный инновационный задел при помощи продуманной технико-технологической и экономической поли­тики, тогда как в РФ значительная доля средств из резервов пошла на стабилизацию банков, но не в реальный сектор, нуждающийся в под­держке в целях модернизации технологической базы и развития на передовой основе.

В целом, в России качество управления чрез­вычайно низкое на всех уровнях экономической иерархии. В частности, по качеству государствен­ного управления Россия занимает 102-е место среди 141 страны мира. Так, в 2008 году качество госуправления оценивалось на уровне 3,33 балла из 7; в 2012 году - 39,52 балла из 100, в 2013 году - 38 баллов (рис. 8).

Не решена основная задача управления - ор­ганизация эффективных взаимодействий эко­номических агентов в соответствии с их ролью в устойчивом функционировании системы в це­лом и ее звеньев. Один из наиболее значительных дефектов управления видится в отсутствии объ­ектно-субъектных связей, а также механизмов обратных связей. Ответные сигналы можно ис­пользовать для нахождения подходящих способов поддержания устойчивости, что особенно важно в условиях неопределенности. В российских ре­алиях сигналы либо заметно искажены (в част­ности, из-за несовершенства рынка, дефектов институциональной среды, других помех), либо не восприняты, либо неверно поняты управля­ющей системой по разным причинам. Вместе с этим субъекты исследовательской и экономи­ческой деятельности, потребители ее результатов в сфере бизнеса и общественного сектора так­же не слышат друг друга, не могут или не хотят способствовать улучшению функционирования сопряженных с ними субъектов. Об отсутствии эффективного взаимодействия свидетельствуют пробелы в большинстве потенциально значимых типов агентских взаимодействий: недостаточная крепость связей участников инновационной дея­тельности (127-е место в мире), низкий уровень развития кластеров (114-е место), слабая коопера­ция работодателей (95-е место), вялое сотрудни­чество университетов и промышленного сектора в сфере НИОКР (65-е место) [ibid.]. Современное развитие общей теории систем и ее приложение к организации системных взаимодействий по­зволяют найти свое место для каждого участни­ка, каждого элемента хозяйственного организма в цепочке создания стоимости, чтобы достичь наилучшей результативности с точки зрения об­щих и локальных интересов роста и развития.

Особенности системного управления устойчивым развитием

В методологии системного подхода к управле­нию переходом к устойчивому развитию особое место отводится системному анализу проблем и возможностей с целью адекватно представить картину выбора стратегических решений. Пред­ставим несколько принципиальных моментов концепции системного управления, уточняющих принципы и схему стратегического анализа по­тенциала развития и синтеза полученных оценок для выработки направлений и механизмов ин­новационного развития, в частности сфокусиро­ванных на проблемах энергетического комплекса [Никонова А. А., 2014].

В нестационарных условиях развития соци­ально-экономической системы, связанных с дав­лением внутренних проблем и внешней неста­бильностью (экономической, технологической, политической, включая случайные факторы), бы­страя изменчивость среды ставит перед управлен­цем задачу снизить неопределенность ситуации выбора решений исходя из собственных знаний об объекте и среде, например о свойствах, по­тенциале развития тенденциях изменений, в том числе под влиянием управленческих решений, внешних и внутренних факторов. В схеме ана­лиза потенциала развития (рис. 9), построенной по принципам прямых и обратных связей (сигна­лов со стороны среды и экономических агентов), роль последних в развитых рыночных экономи­ках исполняет рынок; в России это, скорее всего, относится к государству в лице правительствен­ных структур.

Принципы системного анализа инвариантны уровню иерархии экономики. Регулятор исходит из нескольких базисных положений системной теории в ее приложении к проблемам управления в изменчивой среде:

• содержание управляющих воздействий опре­деляется соответствием их потенциалу си­туации (ограничениям и возможностям раз­вития), а также требованиям согласования интересов и условиям устойчивости, в том числе сбалансированности звеньев;
• результативность управляющих воздействий зависит от полноты учета свойств изучаемой системы - характеристик, связей в пирамиде ключевых подсистем: ментальной, культур­ной, институциональной, когнитивной, орга­низационно-экономической, имитационной, исторической;
• в принятии управленческих решений следует принимать во внимание разную изменчивость и разную реактивность указанных подсистем, усиливающуюся от ментальной к историче­ской, а также более сильное влияние друг на друга сосед­них подсистем, чем отдален­ных [Клейнер Г Б., 2008];
• стратегические решения ба­зируются на ведущих кон­курентных преимуществах в экономической и интеллек­туальной сфере и направлены на эффективное использо­вание возможностей и ниве­лирование провалов с целью достигнуть гармоничного сбалансированного развития всех подсистем при помощи научно обоснованных приоритетов, согла­сования интересов игроков и формирования благоприятствующей этому среды;
• разнообразие управляющей системы должно быть не ниже разнообразия объекта управле­ния.

Общая схема применения системных принци­пов к разработке правильных способов управле­ния включает несколько этапов:

• определение локальных и общесистемных критериев и индикаторов устойчивости, ру­ководствуясь положениями теории систем и результатами их применения в экономике;
• оценка факторов и условий внешней среды, а также тенденций их изменения;
• определение внутренних проблем и особен­ностей управляемого объекта;
• идентификация функциональной роли вну­тренних подсистем в устойчивом развитии целостной системы и ее звеньев;
• оценка силы и качества системных взаимо­действий;
• определение приоритетов развития и преоб­разований управляемого объекта и среды;
• определение направлений развития и спосо­бов управляющих воздействий;
• изучение реакции системы, количественных и качественных изменений; применение ите­ративных процедур для соответствующей корректировки, выбора лучших способов воздействий на сферу деятельности управля­емых объектов, формирования подходящей институциональной, экономической, интел­лектуальной среды.

В стратегическом планировании и управле­нии целеполагание представляет собой чрез­вычайно важную задачу [Агафонов В. А., 2006; 2014]. Принципиальная особенность научно обоснованного выбора приоритетов развития со­стоит в единстве реализации процедур анализа и синтеза предполагаемого будущего образа системы при прохождении этапов формирования приоритетов, аналогичных указанным выше ста­диям (рис. 10).

Заметим, что более широкое понимание кри­териев устойчивости, не ограниченное только стоимостным измерением, обогащает системное представление устойчивости и дополняет стра­тегические решения за счет актуальных на се­годня экологических и социальных компонент развития, в частности в применении экономи­ко-математических методов анализа потенциа­ла и синтеза вариантов экономических систем и их окружения. На мезоуровне системное управ­ление устойчивостью регионального развития предполагает применять дифференцированный проблемно-ориентированный подход, который должен быть направлен на повышение социаль­но-экономической сбалансированности в строгом соответствии с потенциалом их развития, с уче­том национальных различий и социокультурной идентичности территорий (согласно системному закону необходимого разнообразия).

В принятии решений с системных позиций представляется обоснованным учитывать внеш­ние факторы, глобальные тенденции инновацион­ного развития, а также имеющиеся преимущества и ограничения. На основании результатов анализа проблем ТЭКа и факторов устойчивого развития российской экономики в период ее трансформа­ции можно сделать вывод об уязвимости ори­ентирования исключительно на энергетические источники экономического роста. Поэтому при­менительно к России в стратегическом и текущем управлении следует опираться, прежде всего, на человеческие факторы в качестве ведущего современного драйвера и конечной цели разви­тия и стремиться к наиболее полной реализации интеллектуального и творческого потенциала россиян на основе всестороннего человеческого развития (рис. 11).

Рост квалификационного уровня и компетен­ций работников, в том числе управленческого персонала, а также знаний и интеллектуальных способностей россиян будет способствовать улуч­шению человеческого потенциала и на его основе - повышению производительности и эффективно­сти, переходу к новейшим ресурсосберегающим и чистым технологиям, качественному преобразо­ванию экономики и улучшению ее устойчивости. Исходя из приоритетов человеческого и техноло­гического развития, затраты на образование и НИ­ОКР не должны быть ниже, по крайней мере, сред­него уровня в группе стран, сопоставимых с РФ по размерам валового дохода. Пока по всем подоб­ным индикаторам мы заметно отстаем: в государ­ственных расходах на образование - почти в 1,3 раза (в 2011 году в процентах от ВВП - последние данные), в расходах на НИОКР - более чем в 1,5 раза, в том числе по расходам бизнеса на НИОКР - в 1,6 раза (в 2013 году в процентах от ВВП) [The Global Innovation Index, 2015: 44-45, 267].

Заключение

Научно обоснованный подход к стратегии и тактике управления переходом к устойчивому развитию трансформируемой российской эконо­мики, функционирующей в условиях серьезных внутренних проблем и внешних рисков, требует применения адекватных ситуации регулирующих механизмов, которые можно сформировать на ос­нове системных оценок имеющихся преимуществ и особенностей и итеративных процедур выбора сбалансированных управленческих решений. Определенный таким путем вектор целенаправ­ленных рычагов и стимулов включает несколько базисных составляющих, фокусирую­щих приложение усилий и затрат:

• развитие ключевых преиму­ществ - творческого потенциала, ква­лификации кадров: непрерывность переподготовки, повышение качества учебных программ, соответствие струк­туры специальностей запросам совре­менной инновационной экономики;
• массовое обновление техноло­гий, оборудования, энергетических се­тей; развитие инфраструктуры;
• повышение энергопроизводи­тельности путем перехода к современ­ным технологиям;
• диверсификация производства; рост доли выпуска продуктов с повы­шенной добавочной стоимостью;
• развитие кредитно-финансовой системы;
• привлечение длинных денег в экономику;
• рост вложений как в человека, так и в модер­низацию промышленного сектора;
• улучшение институциональных и экономи­ческих условий, способствующих эффектив­ному использованию природных богатств, наращиванию преимуществ в сфере интел­лектуального превосходства;
• завершение создания национальной иннова­ционной системы [Полтерович В. М., 2014: 9];
• улучшение взаимодействий исследователей, предпринимателей, инвесторов и потребите­лей новых продуктов и технологий на основе согласования интересов;
• кардинальное повышение качества управле­ния, управленческих компетенций, матери­альной и моральной ответственности на всех уровнях экономической иерархии;
• пропаганда системного подхода к стратеги­ческому планированию и механизмам регули­рования в строгом соответствии с факторами и условиями внешней и внутренней среды.

Дисбаланс интересов, низкий уровень со­трудничества экономических агентов являются в России слабым местом, решение этих проблем - важнейшее условие социально-экономической сбалансированности. Организация и координация взаимодействий выступают важнейшими требо­ваниями системного управления. В современных кризисных условиях бюджетного голода и эконо­мии бюджетных расходов есть немало эффектив­ных и малозатратных способов налаживания кон­тактов и сотрудничества экономических агентов:

• поддержка стартапов институциональными и экономическими мерами;
• публичное поощрение бизнеса, который от­крывает молодежь (гранты, конкурсы, призы);
• создание и развитие инкубаторов;
• мастер-классы, другие формы обмена опытом;
• информационно-консультативная поддержка;
• распространение опыта передовых кластеров (Новосибирск, Томск), ОЭЗ (Липецк);
• повсеместные разнообразные и доступные площадки для взаимодействий, то есть ме­ста, где разработчики технологий, инвесто­ры, предприниматели смогут и захотят найти друг друга;
• повышение престижа преподавателя, учено­го, инженера, экспериментатора.

Человеческое развитие предполагает воспита­ние, привлечение, удержание талантов, введение современных образовательных стандартов с це­лью обеспечить соответствие учебных программ и специальностей трендам развития современной науки и техники на базе междисциплинарных исследований. Кроме того, важно оценивать по­зитивный и негативный вклад нововведений в ка­чество жизни человека и в развитие целостной экосистемы, включая человека и среду обитания (экология инноваций).

Стабильное региональное развитие требует фокусирования внимания на территориальных социокультурных факторах (инновации - это не только высокие технологии) и дифференци­ации критериев устойчивости регионов (с ак­центом на социально-экономическую сбалан­сированность). Такой подход требует большего участия региональных органов в индикативном планировании устойчивого развития территории и большей самостоятельности в выборе адекват­ных имеющимся условиям и факторам методов управления.