ЭТНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СОЦИАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В МЕГАПОЛИСЕ (НА ПРИМЕРЕ МОСКВЫ)

Формирование этнического состава населения Москвы имеет довольно длительную историю, его изменения на разных этапах развития мегаполиса приведе­ны в таблице.

Формирование этнического состава Мо­сквы началось еще в Средневековье, когда Иван Грозный и Борис Годунов поощряли пребыва­ние в Москве англичан. По переписи 1871 года 95,6% населения Москвы составляли русские, 1,8% - немцы, 0,9% - евреи, 0,6% - поляки, 0,3% - французы, 0,2% - татары, 0,1 % - армяне. Наплыв переселенцев - представителей разных этносов после октября 1917 года привел к от­носительно резкому сокращению доли русского населения (см. таблицу). Для того чтобы затор­мозить увеличение населения, ввели паспорт­ную систему и ограничение потоков мигрантов. В 30-40-е гг., а затем в 50-е годы XX в. прово­дились кампании против представителей неко­торых народов, живших в столице.

Исторический опыт доказывает своеобразие развития Москвы как многонационального го­рода. Анализ таблицы показывает, что с 1970-х годов в Москве происходит значительное уве­личение этносов мусульманского вероиспове­дания: татар, азербайджанцев, башкир, узбеков, казахов, чеченцев, причем за счет не только ми­грации, но и большой демографической актив­ности этих этносов.

Опрос москвичей, проведенный Центром по изучению общественного мнения МГУ в се­редине 1990-х гг., показал, что национальность, унаследованная от родителей, далеко не всегда совпадает с личным ощущением человека сво­ей этнической принадлежности (расхождение - 15-20%). Противоречие между записью в паспорте и национальной самоидентифи­кацией выявлено у мордвы (40%), евреев (31%), украинцев (24%), татар (17%), азер­байджанцев (2%). Большинство опрошен­ных ощущают себя русскими или хотят быть записанными ими [6, с. 15]. Как показывают социологические исследования, значитель­ная часть опрошенных (до 60%) считает, что в Москве существуют этнические груп­пы, живущие лучше других: русские, евреи, «кавказцы». По мнению почти трети респон­дентов (31%), быстрее всего продвигаются по службе русские, а 22% назвали евреев. Сами москвичи отмечают, что продвижению по службе способствуют активная поддерж­ка представителей своей национальности (29%), личные качества людей данной на­циональности (26%), кадровая политика го­сударства, благоприятствующая представи­телям этой национальности (22%) [2, с. 17].

Некоторые ученые отмечают расхожде­ния между официальной статистикой и факти­чески сложившейся ситуацией из-за желания скрыть свою истинную национальность. По рас­четам, проведенным в конце 1990-х годов [2, с. 89], численность москвичей, имеющих во вто- ром-третьем поколении мусульманскую ветвь, а также приезжих мусульман составляет от 0,8 до 1,0 млн человек; фактическая численность лиц иудейского вероисповедания не превышает 300тыс., католиков и протестантов насчитыва­ется примерно 80-100 тыс. человек.

Анализ формирования этнической структу­ры населения Москвы выявил следующие тен­денции [2, 6]:

• постепенно усиливаются националистиче­ские настроения москвичей, особенно молоде­жи, что связывается с разрушением интернаци­ональной идеологии;
• москвичи в массе своей не проявляют ин­тереса к национальной культуре разных наро­дов, 59% респондентов отрицательно относятся к созданию национальных школ с преподава­нием предметов не на русском языке, 48% ре­спондентов считают, что в Москве не нужно создавать центры национальных культур и на­циональные театры. Все это свидетельствует о недооценке культурных достижений разных этносов, о неуважении к культуре разных наро­дов, проживающих, например, в Москве;
• многие исследователи справедливо счита­ют, что национализм, в том числе русский, бу­дет возрастать; по мнению 50-60% респонден­тов, только русские должны работать в органах управления Москвы;
• увеличение имущественного разрыва меж­ду национальными меньшинствами и коренным населением, в том числе по уровню жизни, спо­собствует обострению напряженности в межна­циональных отношениях;
• дестабилизации национальных отношений способствуют существенные различия по обра­зовательному уровню и социально-професси­ональному статусу: образовательный уровень высок у евреев, армян, украинцев, белорусов, русских, максимально низок он у татар и цыган;
• национальные меньшинства, организован­ные в закрытые общины, не заинтересованы в интеграции, неизбежно столкновение их инте­ресов с интересами коренных москвичей.

В формировании многонациональной Moсквы некоторые этнические общины сыграли особую роль. К их числу мы относим азербайд­жанскую, армянскую, белорусскую, еврейскую, итальянскую, китайскую, татарскую и украин­скую общины.

Азербайджанская община Москвы сфор­мировалась сравнительно позже других, в ос­новном в XX веке: до 85% ее членов - приез­жие, причем больше половины прибыло после 1986 года. Большинство азербайджанцев посте­пенно адаптируются к московской жизни: прео­долевают предубеждение по отношению к меж­национальным бракам, примерно треть готова остаться в Москве навсегда. Сейчас в азербайд­жанской общине состоят 1,5 млн человек.

Армянская община Москвы формировалась с XIV по XX век: ее деятельность в столице способствовала развитию дружеских и взаи­мовыгодных отношений с коренным населени­ем. Сферы деятельности армянской общины: культура, строительство, торговля, авторемонт и т.д. Развитая организационная структура по­могает поддерживать контакты с другими об­щинами Москвы и органами государственной власти. В Москве насчитывается 154тыс. ар­мян.

Белорусская община сформировалась в XIX веке и фактически смешалась с корен­ными москвичами, очевидно, что у них много общего, прежде всего православная вера, очень близкие языки и культуры. Вторая волна мигра­ции белорусов в Москву состоялась в 1990-е годы. Белорусы - превосходные строители. Сей­час в столице проживает 100тыс. белорусов.

В России основной контингент евреев по­явился в конце XVIII века, после последнего раздела Польши. В столице еврейская община складывалась постепенно, переживала периоды гонения, но потом восстанавливалась. В част­ности, в 1990-е годы были созданы новые об­щественные еврейские организации, школы, театры, налажено взаимодействие с другими общинами.

Первые итальянцы были приглашены в Мо­скву в XV веке, в основном это были архитек­торы и строители, а также врачи, ювелиры, чеканщики и т.д. Итальянские архитекторы строили в Москве вплоть до XIX века, а после пожара 1812 года восстанавливали утраченное. Несмотря на свою малочисленность, итальянцы внесли большой вклад в культуру, науку и архи­тектуру столицы. Сегодня в Москве итальянцев совсем немного.

Китайская община насчитывает около 70 тыс. человек. В основном они приезжают сюда по коммерческим делам, до 70% китай­цев живут в гостиницах и общежитиях, многие работают в нескольких китайских торговых центрах и на рынках. Большинство китайцев въезжают в страну по турпутевкам и остаются в Москве нелегально. Примерно 60% китайцев заняты в сфере услуг. Издается несколько газет на китайском языке, есть школы с этнокультур­ным китайским компонентом.

Татары начали селиться в Москве еще в XIII веке. В XIV-XV веках население Та­тарской слободы было сравнительно невелико, но взаимовлияние татар и коренного населения считалось значительным и проявилось в одеж­де, языке, традиционной кухне. Татарская об­щина Москвы сформировалась в XVI-XIX ве­ках. После установления советской власти и пропаганды атеистической идеологии многие представители бедных слоев общины отступи­ли от религии. В 2010 году численность общины составила 149,04 тыс. человек.

Во второй половине XVII века на Мещан­ских улицах стали селиться выходцы из Укра­ины: торговцы и мастеровые, лекари и мехов­щики. Уже в советский период к украинской общине принадлежали примерно 2,5% москви­чей. После распада СССР в Москву стали при­езжать десятки тысяч жителей Украины: стро­ители, водители, сезонные рабочие. По данным переписи населения, в 2010 году здесь прожива­ло 154,1 тыс. украинцев [1].

В Москве выработаны достаточно разно­образные инструменты взаимодействия для внутриобщинной жизни и контактов с дру­гими общинами, с коренным населением и го­сударственными структурами. К таким инстру­ментам мы относим различные культурные общества, землячества, общинные дома, учеб­ные заведения с национальным компонентом и т. д. В частности, шесть инструментов взаи­модействия использует азербайджанская об­щина, восемь - еврейская, шесть - татарская, украинская община задействует несколько раз­нообразных инструментов как для внутренне­го взаимодействия, так и с другими общинами многонационального города и с местными ор­ганами власти.

Наблюдаются существенные миграционные потоки в московский мегаполис рабочей силы из других регионов страны и стран ближнего за­рубежья.

Согласно статистике ФМС, каждый чет­вертый мигрант, въезжающий в Российскую Федерацию, стремится в Москву. В 2007 году в столице поставили на учет 1,709 млн человек, в 2008 году - 1,864 млн человек, в 2009 году - 1,778 млн человек, а в 2010-м - 1,840 млн чело-

век. По данным за 2010 год, трудовые мигран­ты заняты преимущественно в строительстве (41 тысяча человек), в торговле и ремонте транс­порта (33 тыс. человек). На третьем месте - опе­рации с недвижимостью, аренда и предоставле­ние услуг (31 тыс. человек) [4].

Сегодняшняя миграционная политика под­вергается критике с разных сторон. Одни счи­тают, что иммиграция - непременное условие успешного развития России вообще и москов­ского мегаполиса в частности. Другие же яв­ляются сторонниками жесткого ограничения миграционных потоков; они акцентируют внимание на существующих сегодня вызовах, угрозах и негативных последствиях миграции.

Сложность разработки стратегии управле­ния миграцией, например в Москве, состоит в том, что необходимо примирить две противо­положные тенденции. Первая - движение в сто­рону глобализации, связывающей, прежде всего, экономики мегаполисов, где сконцентрированы торгово-финансовый капитал и промышлен­ность. Вторая тенденция - стремление людей опираться на местное сообщество в противовес процессу глобализации. Возникает опасность негативного отношения к миграции, так как на­селение считает, что государство ее уже не кон­тролирует.

Демографы разработали четыре основные модели политики иммиграции на уровне стра­ны: полное исключение, дифференциальное ис­ключение или сегрегация, ассимиляция и плю­рализм.

В сентябре 2006 г. профессор Т. Н. Юдина и ее коллеги из Российского государственного социального университета провели опрос 500 человек в Москве и изучили общественное мне­ние населения по поводу складывающейся ситу­ации с мигрантами. В результате были сделаны следующие выводы:

• большинство опрошенных высказалось против приглашения мигрантов на постоянное место жительства;
• москвичи считают, что в качестве рабочей силы следует принимать в первую очередь вы­сококвалифицированных специалистов из-за ру­бежа;
• на практике мигранты сосредоточены на нижнем уровне шкалы занятости, готовы работать за ту зарплату, которая неприемлема для местной рабочей силы;
• в столице на каждого законного трудящего­ся мигранта приходится до 15 незаконных;
• москвичи выражают озабоченность из-за привлечения в страну значительного числа трудовых мигрантов, они считают, что это соз­дает угрозу национальной безопасности;
• большая часть москвичей отмечает, что одной из угроз национальной безопасности из-за привлечения трудовых мигрантов является рост преступности [4].

Как Россия в целом, так и Москва в частно­сти уже сталкивались с необходимостью разных подходов к интеграции различных категорий мигрантов в зависимости от их этнической, языковой, религиозной принадлежности. Опыт последних тридцати лет показывает, что успех интеграционных процессов обеспечивается за счет трех факторов: адаптации мигрантов к обществу страны пребывания, адаптации об­щества страны пребывания к иммигрантам, не­обходимых стратегий общения между этими со­ставляющими населения и между каждой из них и органами власти. Необходимо учитывать опыт других стран в области интеграции, причем не всегда положительный.

Так, за последние 10-15 лет в Западной Ев­ропе были предприняты усилия для реализации политики интеграции, включая предоставление равных возможностей, обеспечение профессио­нального роста и доступа к социальным услугам, социально-культурную интеграцию иммигрант­ских общин. Однако результаты несоизмеримы с усилиями. В 1990-е годы национальные мень­шинства замкнулись в себе, отчасти такова была их реакция на неприятие коренным населением. Среди иммигрантов стало больше безработных, растет враждебность общественности к ним, что сказывается на активизации националисти­ческих, расистских и ксенофобских политиче­ских сил.

В современном мире часто проявляются конфликты самого разного масштаба, в дей­ствительности это отражает один, самый глав­ный - конфликт личности с социальной средой. С этой позиции можно рассматривать и беспо­рядки во Франции (ноябрь 2005 года), в Велико­британии (август 2011 года). В них участвовали в основном молодые люди до 30 лет. Отдельные подобные события происходили в Италии, Гер­мании и Бельгии, они являются одной из форм социального протеста. В результате в странах Западной Европы повысился уровень социо­культурной конфликтогенности, начались акции сопротивления со стороны местного населения, антиглобалистические тенденции только усили­ли социальный протест.

Вполне понятно, что иммиграция обладает большей конфликтогенностью, причем как вну­тренняя, связанная с переселением из одного региона в другой, так и внешняя (международ­ная) иммиграция, когда на территорию России вообще и столицы в частности въезжают люди не только из стран СНГ, но и из других госу­дарств, например из Китая, Вьетнама и др.

На основе этого опыта в Москве необходи­мо формировать социально-психологическое пространство взаимной заинтересованности. Существуют два научных подхода к этниче­ским движениям: этноцентристский и этнони- гилистический. Первый выражается в сохране­нии общности культуры, языка, религии того или иного народа на протяжении исторического существования. Второй предполагает решение общих социальных, экономических и полити­ческих задач без учета национального фактора. В 1930-е годы эти термины ввел американский социолог У. Г. Самнер.

Этнические движения связаны с сохране­нием своей культуры, самобытности, языка, не игнорируя прогрессивные преобразования в обществе. В ходе развития этносов возникают конфликты трех типов: культурное запаздыва­ние (О. Фильдинг), аккультурация - поглоще­ние одной культуры другой (Б. К. Малиновский) и аномия - нарушение единства культуры и со­циума, что проявляется в росте преступности, наркомании, аморальности (Э. Дюркгейм).

Каждый этнос ищет более слабого, чтобы утвердиться за его счет. Американский ученый Г. Оллкорт провел психоанализ соотношения общества, индивида, власти. Он отметил роль фрустрации, неудовлетворенности групповых потребностей. По его мнению, психологическое напряжение может быть выражено прежде всего против этнических меньшинств.

Проявление враждебности, неприязни по от­ношению к другим народам имеет место и в мо­сковском мегаполисе. Уровень расизма и ксено­фобии в Москве растет тревожными темпами. Ксенофобия, ненависть к чужому, очень часто принимает агрессивные формы. По данным раз­личных социологических опросов, число тех, кто поддерживает ксенофобские лозунги, коле­блется от 50 до 60% [5, с. 152].

В России в целом и в Москве в частности, сильна мигрантофобия. По данным социологи­ческих опросов [5, с. 152], около 40% населения сомневается, что миграция полезна экономиче­ски, более 60% опасаются ухудшения крими­ногенной обстановки, почти 70% выступают за ограничение иммиграции представителей других национальностей.

К числу межэтнических конфликтов в мо­сковском мегаполисе можно отнести события на Манежной площади 11 декабря 2010 года, где собрались тысячи радикально настроенных молодых людей, требовавших призвать к ответу убийц футбольного болельщика Егора Свири­дова. В результате в лексиконе появилось сло­во «Манежка». За прошедшее с тех пор время виновные были осуждены, а непосредственный исполнитель убийства А. Черкесов получил 20 лет тюрьмы.

По мнению научного сотрудника Института востоковедения РАН И. Савина [7], еще доми­нируют представления, согласно которым вза­имная нелюбовь возникает из-за того, что раз­личные сообщества мало знают друг о друге. Немногие готовы признать, пишет ученый, что государственные и общественные институ­ты работают так, что единое правовое и соци­альное пространство оказалось деформировано; люди не имеют сходных и легитимных в гла­зах друг друга наборов социальных стратегий. Общегражданская идентичность ослабевает, развиваются различные фобии: кавказофобия, русофобия, мигрантофобия и др. Это ослабляет единство общества.

В результате отсутствует внимание к со­циальным корням взаимного отчуждения. Это приводит к тому, что разные социальные груп­пы предпочитают стратегии социальной актив­ности, все больше различающиеся между собой и даже противостоящие друг другу. В итоге уси­ливаются взаимное недоверие и страх.

По мнению И. Савина, образ врага форми­руется у всех по одинаковому сценарию, толь­ко одни боятся «фанатов», а другие - «этниче­ских банд». И всегда источник проблем ищут в действиях «других», но не «наших». Возмож­ность таких конфликтов существует, пока мы не начнем задумываться над тем, что вызывает недовольство «других» в действиях «наших», и не станем искать основы для равноправного существования в рамках мегаполиса [7].

Завкафедрой социальной психологии МГУ Т. Стефаненко [7] отмечает, что за прошедший год межэтнические отношения не улучшились; имеют место разные отрицательные приемы, хорошо известные в социальной психологии: разделение на «мы» и «они», оценочное сравне­ние в пользу своей этнической общины, форми­рование на этой основе позитивной этнической идентичности и, что важно, односторонность и предвзятый подход. Стефаненко далее отме­чает, что за весь негатив, который люди видят вокруг, назначают ответственными «чужих». Хорошо известно, что при наличии большого количества социальных проблем люди не ищут ответов на вопрос, почему так происходит, а ищут того, кто виноват.

Директор Института демографических ис­следований И. Белобородов [7] считает, что эпи­зод на Манежной площади является следствием непродуманной миграционной политики. Он указывает на примеры национализма во Фран­ции, Швейцарии, Австрии, Нидерландах и Нор­вегии, которые столкнулись с инокультурной миграцией и, как следствие, ростом межнаци­ональной напряженности. Далее Белобородов говорит о том, что у нас до сих пор действует концепция «открытых дверей», а необходима селективная миграционная политика, как, на­пример, в Израиле, Японии, США. В США культивируется концепция «слоеного пирога», где мигранты гордятся своей принадлежностью к тому или иному этносу и тем, что они являют­ся гражданами США.

Далее Белобородов говорит о соблюдении критических пропорций присутствия мигран­тов (не более 7% населения), причем в Москве как в мегаполисе, видимо, концентрируется большая доля. Кроме того, он указывает на боль­шое количество конфликтов на межэтнической почве, произошедших в Москве за последний год, включая убийство шахматиста из Республи­ки Саха (Якутия).

Возникают проблемы, которые необходимо решать посредством гармонизации этнических отношений с привлечением системы образо­вания. Правительством Москвы была принята «Программа интеграции мигрантов в москов­скую образовательную среду» и их социокуль­турной адаптации к условиям столичного мега­полиса. Это связано с уникальной для Москвы миграционной ситуацией. Огромный столичный мегаполис с мощной инфраструктурой остро нуждается в специалистах и квалифицирован­ной рабочей силе, поэтому для Москвы актуален выбор миграционной стратегии.

Среди нескольких известных миграционных стратегий наиболее интересной для Москвы признается интеграция, которая предполагает натурализацию, аккультурацию и профессио­нальную адаптацию. Аккультурация - важней­шее направление в интеграционной политике государства и принимающего общества. Это приобщение мигрантов к культурному наследию общества, овладение языком, формирование со­ответствующей ментальности и идентичности, знакомство с законодательством, включение в образовательную среду.

Наиболее сильным каналом аккультурации выступают образование и воспитание в школе, в досуговых детских центрах, в интеграцион­ных центрах для мигрантов. Вполне понят­но, что в докладе Глобальной комиссии ООН по международной миграции в 2006 году от­мечена необходимость гарантий, полное при­знание образовательных потребностей детей мигрантов всеми членами общества [5]. Хотя у общества есть много интеграционных меха­низмов, образование остается основным кана­лом аккультурации мигрантов.

Важную аккультурационную роль играет идентификация - процесс формирования, под­держания, смены идентичности человека. Иден­тичность - состояние, в котором отражаются позиции человека, соотношение его позиций с позициями других людей.

Социальные педагоги должны уметь оцени­вать социально-психологическую среду, в ко­торой оказываются дети-мигранты, различные трудности, препятствующие адаптации к новой среде и аккультурации. Для мигрантов харак­терна эклектическая (двойная) идентичность. В одном из документов коллегии департамента образования Москвы отмечена задача формиро­вания у детей мигрантов российской идентично­сти (гражданской солидарности) и московской идентичности, чтобы дети мигрантов чувство­вали свою принадлежность к многонациональ­ному и поликонфессиональному российскому социуму.

Часть представителей неславянских этносов в Москве имеют двойную идентичность: одна - по этническому происхождению, другая, рус­ская, - по культуре. В Москве ведется серьезная работа по использованию двойной идентично­сти для аккультурации и интеграции мигрантов.

Попадая в условия мегаполиса, мигранты и их дети испытывают влияние культуры прини­мающего общества. Если различия культур зна­чительны, то возникают сложности интеграции. Должны быть сформулированы толерантные установки принимающего общества.

Москва достаточно притягательна для ми­грантов; как правило, они занимают низкоста­тусные или маргинальные социальные роли в сообществе мегаполиса; их культурный уро­вень не может повышаться без специальных программ, способствующих интеграции в при­нимающее общество [3, с. 56].

Интеграционные возможности образования проявляются в том, что оно вводит детей ми­грантов в российскую языковую среду, поддер­живает двуязычную коммуникацию; открывает представления о разнообразии народов, куль­тур, размыкает изолированное пространство этносов, закладывает правовые основы меж- культурной коммуникации, учит приоритетам толерантности, взаимоуважения людей разных культур.

Департаментом образования Москвы созда­на сеть образовательных учреждений и классов с этнокультурным компонентом (более 74), в 152 общеобразовательных школах работают 243 группы по изучению русского языка как ино­странного. Разработан целый ряд учебных программ: «Методика преподавания русского языка как иностранного в школе», «Народове­дение и межкультурные коммуникации», «Этно­психология», «Основы миграционного права», для старшеклассников подготовлен учебник «Народоведение». В Москве создаются центры социокультурной интеграции - подготовитель­ные классы для детей, которые совсем не владе­ют русским языком. Это позволит детям мигран­тов прийти в обычный класс и учиться вместе с русскоязычными школьниками, что ускорит аккультурацию.

Необходимо отметить, что в Москве аккуль­турация не ограничивается только общеобразо­вательной школой. В интеграционной политике задействованы вузы, большую работу проводит организация «Этносфера». В Москве организу­ются конкурсы, фестивали в интересах интегра­ции, праздники этнических общин и конфессий, что в конечном итоге способствует установле­нию триады идентичности для иноэтнических мигрантов и иноэтничных москвичей - граждан России (этническая идентичность, московская идентичность, российская идентичность).

В начале сентября 2011 года в кинотеатре «Баку» состоялся вечер, посвященный одному из главных мусульманских праздников - Ура- за-байраму. Этот день завершает пост священ­ного для мусульман месяца Рамадан. Гости по­знакомились с обычаями и традициями ислама. Главная цель мероприятия - разрушение мифов и негативных стереотипов, которые сложились вокруг ислама. Гости слушали выразительное чтение Корана, исполнение нашидов (религи­озных песнопений), участвовали в викторинах, смотрели познавательные фильмы об исламе и о праздновании Ураза-байрама во всем мире. Организаторами вечера были союз студенче­ских землячеств, «Даруль-Аркам», Российский конгресс народов Кавказа и фонд «Содействие развитию карачаево-балкарской молодежи «Эльбрусоид»» [7].

В сентябре уже много лет подряд Москов­ский дом национальностей проводит межнаци­ональную акцию «Аллея Дружбы». В 2011 году в саду им. А. Н. Баумана собрались представи­тели таких организаций, как «Московское обще­ство греков», «Союз армян России», а также мо­лодежных организаций Москвы.

12 ноября 2011 года в клубе «Атлантис» в Москве прошла этновечеринка под девизом «Сближение культур». Конкурсы и живая му­зыка сменяли друг друга, причем вечер прово­дился на марийском языке. Все это создает по­ложительные эмоции, причем в таком крупном столичном мегаполисе, как Москва.

Например, 16 ноября 2011 года в Москве прошел Международный день толерантности: круглые столы в вузах, уроки дружбы в сто­личных школах, коллоквиум молодых ученых в Московском доме национальностей. Кстати, в течение осени в Москве проходил VI Между­народный конкурс образовательных проектов «Диалог - путь к пониманию», посвященный вопросам интеграции мигрантов и представите­лей иноэтнических общин средствами образо­вания [7].

С 30 ноября по 4 декабря 2011 года в Цен­тральном доме художника состоялась 13-я Меж­дународная ярмарка интеллектуальной литерату­ры «non/fiction» с серьезной претензией на статус мероприятия для межнационального и межкон- фессионального общения. На ярмарке выделя­лись национальные и религиозные стенды, где посетители могли многое узнать о культуре, исто­рии и взаимодействии других народов [7].

19 декабря в Москве ежегодно отмечается иудейский праздник Ханука (обновление), воз­никший как память об освобождении евреями Иерусалимского храма от захвативших его гре- ко-сирийцев.

Таким образом, проводимые этническими общинами московского столичного мегаполи­са различные мероприятия - концерты, вечера, встречи - способствуют поддержанию положи­тельных эмоций во взаимоотношениях жителей многонациональной российской столицы.

Поэтесса Б. Ахмадулина отмечала, что тер­пимость к соседям, стремление понять их и бо­язнь обидеть были исконной чертой народов, населявших Россию, и в частности Москву. Поскольку Москва становится все более много­национальной, возрастает задача проявления большей терпимости друг к другу. В Москве принципиально важно дружеское взаимодей­ствие представителей разных народов, которым придется долгие десятилетия жить рядом. Важ­но воспитывать у детей терпимое отношение к соседям по городу, школе, двору. Делается это через совместное изучение сказок многих наро­дов, так как сказки складывались веками и ак­кумулировали мудрость и доброту сложивших их людей. Изучение культурного опыта соседей благотворно для каждого. Ведь то, что отчасти похоже на нас, а отчасти отлично, непременно нас сближает и делает необходимыми друг дру­гу [7].

Мы провели анализ формирования много­национального общества в Москве; прежде всего, было выделено восемь этнических об­щин, которые принимали активное участие в формировании полиэтнического состава этого крупнейшего российского мегаполиса. В распоряжении этнических общин имеются разнообразные инструменты взаимодействия как внутри общины, так и с другими общинами и коренным населением. К инструментам вза­имодействия этнических общин мы относим различные культурные общества, землячества, общинные дома, учебные заведения с нацио­нальным компонентом и т. д. Эти инструменты были проанализированы нами на примере азер­байджанской, армянской, еврейской, татарской и украинской общин.

Мы рассмотрели межэтнические конфликты в мегаполисе Москвы, на основе чего сделали вы­вод, что этнические общины столичного мегапо­лиса стремятся к снижению конфликтных ситуа­ций, которые иногда все же возникают.