ПРОБЛЕМА НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ КАК НАУЧНОЙ КАТЕГОРИИ

Введение

Понятие «неопределенность» трудно от­нести к тем научным терминам, трактовка ко­торых однозначна. При всей множественности общих и частных научных дефиниций у неопре­деленности все больше признаков, характеристик и свойств, ставших неотъемлемыми предиктами неясности, неизвестности и неточности. Однако это лишь малая часть представлений. Сменяющие друг друга экономические парадигмы восприятия действительности каждый раз раскрывают новые аспекты неопределенности. Все они составляют эвристический потенциал исследования феноме­нов порядка и хаоса в экономике как на уровне отдельного субъекта, так и на уровне системы в целом.

Причисление неопределенности к категории дескрипторов исследования основано на ее не­отъемлемом участии в экономическом развитии. Не будет преувеличением сказать, что любое эво­люционное движение есть развитие, преодолева­ющее неопределенность. Гипотетический отказ от неопределенности создает рутинную детер­минированность будущего, движение к которому теряет не только интерес, но и жизненную не­обходимость. Неопределенность служит «объ­ективным свойством экономических процессов» [Качалов Р. М., 2002, с. 12] и, будучи присущей всем явлениям, закономерно «выступает на по­верхности... с одной стороны, как технико-эко­номическая категория, с другой - социально-эко­номическая» [Громека В. И., Масленников В. И., Федорович В. А. и др., 1974, с. 163].

Понятийный плюрализм демонстрирует всю многогранность явления неопределенности и в то же время отсутствие конвенционального соглашения. Таким образом, проблема познания не поддается синтетическому обобщению, в ре­зультате которого стала бы доступна научная кате­гория неопределенности. Именно на данную сфе­ру познания обращают внимание P. Mooslechner, H. Schuberth и M. Schurz, подтверждая идею, что «неопределенность включает в себя харак­теристики, которые выходят на дисциплинарные научные барьеры» [Economicpolicy-making., 2004, p. 1]. Разрешению проблемы препятствует и неоднозначность связи явления или состояния неопределенности со смежными характеристи­ками безопасности и устойчивости. Очевидно, что раскрытие природы их образования позво­лит приблизиться к решению задачи определе­ния, которое можно было бы причислить к раз­ряду сколько-нибудь общих и фундаментальных для экономической теории. Эклектичный поиск, обобщение и научное обоснование детерминант, функций и ошибок неопределенности являются основными акцентами настоящего исследования, дополняя существующие представления и от­части разрешая накопленные методологические противоречия.

Обзор научной литературы

Предпосылки к современному пониманию категории неопределенности складываются на­чиная с зарождения и последующего становления известных экономических теорий, отходящих от меркантилизма и классической политической экономии. Несмотря на неизменность базиса вос­приятия неопределенности, научные течения эко­номической теории вкладывали в данное понятие собственное содержание, порой кардинально от­личающееся.

Среди отечественных публикаций раннего периода осмысления неопределенности особен­но выделяется труд Э. Бергманн, где представлен системный взгляд: «.перевороты рынка трудно в точности узнать и вычислить; неизвестность там еще увеличивается для каждого производи­теля, что он не знает числа и производительной силы своих потенциальных конкурентов» [Берг- манн Э., вон, 1898, c. 164]. Это является, пожалуй, одним из первых доводов к обоснованию приро­ды распространения неопределенности, поиску обусловливающих мотивов. Поскольку отдельно взятый рынок предстает в виде микросистемы, можно с уверенностью утверждать, что неопре­деленность даже при схожей идентичности эле­ментов системы зависит от их числа и при иных обстоятельствах отягощается громоздкостью ие­рархии подчинения. В схожем ключе рассуждает M. G. Fawcett [Fawcett M. G., 1870, p. 200], пока­зывая опасность неопределенности в отношении сделок. Думается, именно неопределенность и риск как выражение объективной опасности являются неотъемлемыми составляющими биз­неса [Самуэльсон П. Э., Нордхаус В. Д., 2007, c. 405], которые не только могут, но и должны ото­ждествляться в качестве фактора производства [Ross E.A., 1893].

О многогранности неопределенности упоми­нает в своем исследовании M. W. Kramer. Резуль­татом его обобщения стал вывод, что «определе­ния, как правило, сосредоточены на отсутствии информации, связанной с невозможностью пред­сказать будущее поведение» [Kramer M. W., 2004, p. 8]. Однако это лишь одно из положений о не­определенности. Отсутствие информации не­однозначно и может относиться как к сведениям о внешнем окружении и к данным о собственном состоянии или, иначе говоря, к своему понима­нию протекающих процессов и явлений, меха­низмов и закономерностей реакций [Berger C. R., Calabrese R. J., 1975]. Во многом данный вопрос сопряжен со структурой информации, а следова­тельно, и с дифференциацией неопределенности данного типа по признакам принадлежности све­дений [Babrow A. S., Kasch C. R., Ford L.A., 1998]. Если рассматривать информацию как вероятност­ную характеристику, то именно от структурной концентрации достоверных сведений (частоты случая) зависит итоговая неопределенность, что одновременно может быть противопостав­лено (но не опровергать) доводу об обусловлен­ности величины неопределенности от свободы выбора из ансамбля возможных [Shannon C. E., Weaver W., 1949]. Ставшая уже догматической установка, что число степеней свободы прямым образом сказывается на уровне неопределенно­сти, справедлива лишь тогда, когда вероятности исходов равнозначны. В такой ситуации неопре­деленность проявляет свою нелинейность, дости­гает максимума. С увеличением числа подобных альтернатив в последующем неопределенность логарифмически нарастает.

В противовес тезису, что неопределенность исключает возможность достоверного прогноза, становится допустимым и научно состоятельным вывод, что неопределенность существует в той степени, в которой окружающая среда непред­сказуема [Berger C. R., Bradac J. J., 1982], иными словами, в той степени, в которой затруднено формирование суждений о вероятности различ­ных действий [Ford L.A., Babrow A. S., Stohl C., 1996]. В итоге неопределенность обусловлена невозможностью предсказать или объяснить реальность экономической действительности [Salem P. J., Williams M. L., 1984]. В то же время неопределенность связана с различными аспектами информации, их восприятием относительно собственных или внешних сторон [Brashers D. E., 2001], отсутствием или искажением информа­ции, ее качеством, структурой; способностями к интерпретации и ассоциированию [Babrow A. S. 2001]; субъективной и объективной ценностью информации, которая создает неуверенность в выборе альтернативы с другими критериями, кроме как вероятностными [Brashers D. E., 2001]. При всей согласованности упомянутых аспек­тов возникновения неясности поиск логического смысла в паутине информационных звеньев сни­жает степень неопределенности после каждого обнаружения причинно-следственных закономер­ностей [Mokros H., Aakhus M., 2002].

Однако будет преувеличением сказать, что «ин­формация - это понятие, прямо противоположное неопределенности» [Качалов Р. М., 2002, c. 18]. Наши размышления показывают, что полнота ин­формации - один из факторов, способный умень­шить неопределенность. Важно понять, что это будет справедливо только для информации истин­ной и верной. В противном случае объем инфор­мационных потоков будет способствовать росту беспорядка и хаоса. Столь же ограниченной ви­дится трактовка неопределенности M. W. Kramer, которая «предполагает отсутствие конкретных ви­дов информации для принятия решений или пред­сказаний» [Kramer M. W., 2004, c. 8]. С учетом сведений о состоянии объектов как информации первичного характера ограниченность определе­ния M. W. Kramer преодолевается за счет вторич­ных признаков информационной достаточности - так называемой информации об информации. Под вторичными признаками здесь понимаются в первую очередь данные о структуре информа­ции, которые сами по себе представляют новые дополнительные сведения, в некоторой степени ликвидирующие неопределенность.

В. Г. Фельзенбаум придерживается точ­ки зрения, синектически сходной с позицией M. W. Kramer относительно неопределенности. Согласно его мнению, в общеметодологическом плане «неопределенность - это отсутствие пол­ной информации, исчерпывающих знаний о том или ином объекте» [Фельзенбаум В. Г, 1974, c. 172], причем скорее состояние или ситуация абсо­лютной неопределенности, нежели неопределен­ность в чистом виде. Определение, предложенное В. Г. Фельзенбаумом, видится нам ошибочным, не учитывающим важный аспект - промежуточ­ные состояния между совершенной детерминиро­ванностью, известностью происходящих явлений и сплошной хаотичностью блуждания.

Более верной в данном контексте представля­ется высказанная В. В. Мшвениерадзе идея о связ­ке категории неопределенности и размытости, хотя она и не лишена критических оценок. Не­определенность и размытость имеют некую общ­ность, выражая одновременно «недостаточность знания, осведомленности [полной или частич­ной. - Е. К.], наблюдаемости объектов и явлений» [Мшвениерадзе В. В., 1989, c. 132]. С большой долей упрощения можно сказать, что «.неопре­деленность - это низшая ступень нашего знания, а размытость - это некоторые дополнительные знания внутри неопределенности» [Мшвениерад­зе В. В., 1989, c. 132].

Интересным здесь является тот аспект, что аб­солютное или совершенное знание «исключа­ет идею шанса» [Senior N. W., 1836, p. 216], по­скольку обладание такими знаниями способно привести к однозначному выбору со стороны всех участников и игнорированию прочих аль­тернатив, что, конечно, нивелирует вероятность успеха (или шанса), сводя его на нет. В итоге не­определенность выражается в неоднозначности вероятных исходов, «многообразии превращения возможностей в действительность. и существо­вании множества состояний» [Качалов Р. М., 2002, c. 13]. Как видим, трактовки неопределенности различаются в зависимости от причин и фак­торов ее появления, что не позволяет говорить о какой-либо универсальности категории(!), воз­можно, вопреки распространенному и общепри­нятому пониманию сути категоризации. Однако эту дилемму еще предстоит разрешить.

Связь неопределенности с родственными категориями

Экономический риск

Дальнейшее изучение неопределенности как экономической категории не может обойтись без разработки связанных с ним фундаменталь­ных понятий устойчивости, безопасности и, глав­ным образом, риска. В концепциях Р. М. Кача­лова [Качалов Р. М., 2002, c. 22], Г. С. Вечканова и Г. Р. Вечкановой [Вечканов Г. С., Вечканова Г. Р., 2012] в первую очередь выявляются причины воз­никновения риска; функций, которые данная ка­тегория выполняет, методы и средства результа­тивного воздействия и т. п. Думается, раскрытие тайн риска невозможно и напрасно без рассмо­трения в данном ключе категории неопределен­ности. Риск есть то базовое, что порождается не­определенностью в самом чистом виде, но и здесь не все так отчетливо и ясно, как может показаться на первый взгляд.

Как показывает практика, обширный круг на­учных работ, направленных на раскрытие сущ­ностных императив риска, оставляет области сомнения относительно природы его происхождения. Некоторые стереотипы, конвенционально закрепившиеся в сознании исследователей, встре­чаются в трудах ряда ученых, как В. А. Абчук [2, c. 16], В. С. Диев [10], В. П. Макаренко [15, c. 5], В.   Д. Рудашевский [17, c. 89] и др. В них риску чаще всего приписываются возможности успеха в реализации того или иного события, что труд­но назвать верным убеждением. Типичным при­мером ошибочности отождествления опасностей и угроз (или) успеха и неудачи служит определе­ние категории риска, отражающее возможность «получения как положительных, так и отрица­тельных результатов» [Вечканов Г. С., Вечкано­ва Г. Р., 2012, c. 334]. Эта идея встречается доволь­но часто не только в отечественных публикациях, но и в зарубежных. Экономическая игра, допуская выигрыш или проигрыш субъектных акторов, ста­вит целью избежать последнего. Именно эконо­мический ущерб следует воспринимать как риск, и никак иначе. При определении хозяйственно­го риска Р. М. Качалов справедливо считает, что «.риск - это понятие, которое отражает меру реальности нежелательного развития хозяй­ственной деятельности предприятия при данной ситуации принятия решения;...он характеризует обусловленную неопределенность [и исход тех действий, направленных на ее преодоление. - Е. К.]» [Качалов Р. М., 2002, c. 28-29].

Нарастание противоречий с аксиоматиками теории демонстрирует исследование В. С. Диева, где вероятность, а точнее ее принципиальное от­сутствие или наличие, выступает в качестве кри­терия различия: «.возможность количественно оценить вероятность реализации возможных событий позволяет принципиально различать ситуации риска и ситуации неопределенности» [Диев В. С., 2011, c. 85]. По мнению автора, не­определенность теряет вероятностную оцен­ку лишь только в приближении к случайности. В иных обстоятельствах достаточность инфор­мации дает представления об условной частоте событий и явлений. Однако существует мнение, что «неопределенность не обладает законами [распределения. - Е. К.]» [Gil-Aluja J., 2001, p. 25]. Не опровергая данного тезиса (хотя и сомне­ваясь в его справедливости), можно прийти к вы­воду, что неопределенность в отсутствии четкого распределения содержит меру сложности выбора, который со стороны субъекта осуществляется как осознанно, так и бессознательно, в порыве самоорганизации и естественной неотвратимости будущего.

Итак, с научной точки зрения состоятельным представляется подход, в котором ансамбль аль­тернатив, независимо от его содержания, с одной стороны, порождает риски как отражение объек­тивно возможного ущерба, а с другой - указывает на неопределенность свершения выбора. Опосре­дованное указание на данное предположение дает А. Д. Урсул: согласно «вероятностно-статистиче­ской теории информация выступает в качестве снимаемой, уменьшающей неопределенности, а ее количество измеряется посредством вероят­ности» [Урсул А. Д., 1975, c. 16]. При отсутствии вероятности и то и другое не может возникнуть по определению, лишь неколичественная не­определенность и неколичественные риски спо­собны дать характеристику ситуации, но описать и тем более предсказать поведение системы они не в состоянии.

Даже небольшой анализ отечественных и за­рубежных публикаций позволяет сделать вывод, что понятийное наполнение категорий неопреде­ленности и риска является чрезвычайно разно­образным. Схожее с нашим умозаключение делает С.   В. Грисюк: «...в настоящее время действитель­но отсутствует конвенционально принятое и усто­явшееся понимание риска» [Грисюк С. В., 2009, с. 85]. Однако подобное конвенциональное согла­шение видится приемлемым только в отношении рисков. Неопределенность более сложна в своей обусловленности, тогда как риск является ее оче­видным следствием. Именно «неопределенность, [воспринимаемая. - Е. К.] в пространстве обозна­ченного выше дискурса, открывает возможность построения общей теории риска» [Грисюк С. В., 2009, c. 92].

Безопасность и устойчивость

Если обратиться к смежным категориям без­опасности и устойчивости, то более наглядной станет роль неопределенности как агрегатора происходящих изменений. Бесспорно, неопреде­ленность посредством рисков составляет уровень экономической безопасности системы. Ее дости­жение возможно путем ликвидации и устранения угроз - тех же рисков [Живетин В. Б., 2008, с. 20]. Как и любое управление, устранение рисков имеет предел эффективности, который образует порог толерантности к опасностям и угрозам. Ло­гично предположить существование аналогично­го порога и в части неопределенности.

В то же время экономическая безопасность - это особое состояние, которое позволяет дина­мично развиваться, эффективно решать стоящие задачи и вызовы времени [Абалкин Л. И., 1994, с. 12]. Иначе обстоит дело с устойчивостью си­стемы. Неопределенность, по сути, задает вектор движения; указывает, насколько он будет отдален от тренда желаемого развития. Однако включе­ние параметра целеполагания в характеристику устойчивости еще не позволяет выявить существенные критерии ее отождествления. Думается, сравнительная неопределенность внутреннего и внешнего окружения может свидетельствовать о сопоставимой устойчивости, тогда как прием­лемость неопределенности показывает ее стаци­онарный уровень, меняющийся с ходом воспри­ятия неопределенности. В дальнейшем в рамках нашего исследований эти и другие гипотезы най­дут подробное научное обоснование².

Из представленных рассуждений следу­ет, что неопределенность так или иначе влияет на выбор направления эволюционного развития экономической системы. Хотя выбор направления является в некоторой степени контролируемым (и в некоторой мере устойчивым). Вся неизвест­ность будущего воплощается в трудностях выбо­ра и собственно в принятии решений. Означенная проблематика в разное время рассматривалась в литературе [Holloway C.A., 1979; Урсул А. Д., 1975; Hirshleifer J., 1992; Parsons S., 2001, p. 9; Gil-Aluja J., 2001; Choi Y B. 1993, p. 11]. Исследо­ватели выделяют принципиальную роль неопре­деленности в смятении однозначности выбора. Противоречия в системе с каждым разом созда­ют новые альтернативы как будущего состояния, так и вариантов действий, благодаря которым оно воплощается в жизнь. Тем самым «неопределен­ность должна быть принята как одна из форм постижения быстрых и последовательных дисба­лансов» [Gil-Aluja J., 2001, p. 14]. Образно говоря, природа выбирает состояние мира (J. Hirshleifer), где быстрое развитие означает «жизнь. при по­стоянно [высокой. - Е. К.] температуре кипения» [Gil-Aluja J., 2001, p. 15].

Детерминанты неопределенности

Становится очевидным, что неопределен­ность множественна как по своим проявлениям, так и по происхождению. Различные аспекты видения природы спонтанности в экономике на­талкивают на обобщение причин или факторов возникновения неопределенности. Все они раз­нообразны и могут служить отправной точкой методологической систематики фундаменталь­ных положений о неопределенности. Несколько забегая вперед, считаем необходимым выделить ряд исследований, сфокусировавшихся на данной научной задаче.

Так, Р. М. Качалов приходит к мнению, что причины проявления неопределенности сво­дятся лишь к трем базовым моментам, среди ко­торых:

• возрастающая комплексность, взаимосвязан­ность и динамичность экономических процессов, подверженных различным количественным и ка­чественным изменениям;
• субъективность поведения, отличающаяся от поведения производственных объектов управ­ления;
• неопределенность, в значительной мере спровоцированная научно-техническим прогрес­сом, изменениями во многих сферах обществен­ной и экономической жизни, влиянием множества природно-климатических и социокультурных ус­ловий [Качалов Р. М., 2002, c. 13].

Как уже было отмечено, общество постоянно встречается с подобными факторами. Развитие отношений, в том числе научно-технический про­гресс, безусловно связаны с условием появле­ния факторов, которые своим действием (пусть и не в полной мере) направлены на снижение той самой неопределенности, а не наоборот. Именно поэтому Р. М. Качалов упускает из виду более зна­чимый этиологический посыл - возрастающую сложность если не самих субъектов и объектов коммуникации, то процессов их построения, ие­рархического подчинения и логико-структурных закономерностей взаимодействия между ними.

Несколько иного подхода придерживает­ся Y. B. Choi. Для отождествления причин об­разования неопределенности он делает акцент на существующих ограничениях. К числу фак­торов, обусловливающих неопределенность, Y. B. Choi относит сложность вычислений, не­предсказуемость будущего, устойчивые взаимо­зависимости действий и, образно говоря, «черные процессы» в значении черных дыр как естествен­ный ограничитель познания в «раскрытии ре­альности через „облако неведения”» [Choi Y. B., 1993, p. 13]. Действительно, сложность вычисле­ний способна создать дополнительную неопреде­ленность, которая есть результат ошибки. Про­водя параллели, подобный детерминант можно вполне аргументированно обозначить через фор­мулу «неопределенность в неопределенности», что не лишено смысла.

Будучи категорией многогранной, с обшир­ными и разносторонними проявлениями, неопре­деленность может быть объяснена в динамике качественных и количественных параметров ор­ганизационно-экономической системы. Прежде чем привести и аргументированно обосновать не­которые их них, следует сделать важное замеча­ние: неопределенность неоднородна, поэтому де­терминанты неопределенности во многом зависят от того, является она системной (кумулятивной) или несистемной (частной).

Во-первых, неопределенность зависит от мас­штаба и плотности составляющих элементов. Это приводит к уже известному выводу о том, что число элементов находится в прямой про­порциональной зависимости от количественной неопределенности системы. Важной становится их характеристика. Однородность, близкая к сте­пени смешения, или неоднородность элементов создает синергетический эффект аддитивного сложения неопределенности. Как считается, не­определенность больше проявит себя при не­однородности, но и идентичность или эквива­лентность не умаляет силы неопределенности с ростом масштаба. Признак масштаба проявляет себя и в количестве альтернатив, стоящих перед выбором. С их ростом неопределенность также увеличивается. Говоря о плотности, стоит отме­тить, что связи между элементами системы - эко­номическими субъектами - играют немалую роль в расширении охвата хаотичности движения. Глубина и частота связей очевидным образом провоцируют рост неопределенности как мини­мум за счет сложности внутренней координации, которой с большей вероятностью будут присущи ошибки коммуникации.

Во-вторых, источником неопределенности яв­ляется сложность во всех ее проявлениях. Струк­турная упорядоченность выстраивает стройную конструкцию экономических субъектов, где из­лишние или дублирующие связи между элемен­тами устранены. Простота организации является универсальным ключом достижения некоторой определенности. В результате обобщения обу­словленности транзакционных издержек и необ­ходимости следования правилам поведения ста­новится понятной функция институционального каркаса экономики. В деле системной неопреде­ленности институты создают поле (пространство) допустимой игры, где организационный порядок лишает экономических субъектов, акторов воз­можности обратиться к хаосу сосуществования, но их насыщенность ставит под вопрос функци­ональность институтов. Сложность может при­обрести черты внутреннего содержания (в про­тиворечиях правил и норм игры, операционной длительности и т. п.).

В-третьих, даже простые в реализации про­цессы, в том числе экономические, с увеличением времени исполнения привносят в систему допол­нительную неопределенность. Отклонения от из­вестного ранее интервала косвенно указывают на ошибку процесса, исход которого уже не может быть в достаточной степени определен. Это будет справедливо и для случая, когда временной интер­вал сокращается. Хотя значимость положитель­ных и отрицательных отклонений различна.

Безусловно, приведенный перечень факторов не является исчерпывающим. Причины и источ­ники неопределенности сосредоточены в аспек­тах информации, о чем уже было сказано. Ха­рактер информации является в своем роде точкой зарождения либо организационного беспорядка, либо спокойствия и известности будущего.

Типовые ошибки неопределенности

Исследование не ограничивается уточнением базовых детерминант неопределенности. Обра­тим внимание на один из немногих вопросов, ко­торый, как кажется, не получил должного освеще­ния, - на проблему исчисления неопределенности (точнее, проблему ошибки исчисления). Прове­денный обзор научных публикаций является под­тверждением тому. Благодаря подобной ошибке, охватывающей всю совокупность субъективного мышления, становится возможным вывод, что су­ществует неопределенность относительно самой неопределенности.

Здесь уместно упомянуть слова S. Holly и A. H. Hallet, которые считают, что «неопреде­ленность результата - в том смысле, что суще­ствует большое расхождение, - связана с ошиб­кой прогноза...» [Holly S., Hallet A. H., 1989, p. 7]. При этом прогноз, обладая вероятностью, уподобляется некой неопределенности будущего, где в некоторых аспектах прогноз несет в себе ис­тинное и достоверное знание. Ошибка неопреде­ленности выступает в таком случае поправочным коэффициентом, сглаживающим категоричность суждения о присущем порядке, казалось бы, ясно­сти ситуации и конкретности событий. В данном случае, развивая теорию неопределенности, от­меченные ранее источники ее появления следует отнести к факторам нормального или естествен­ного характера. Однако, помимо нормальных, существуют причины иного рода. По нашему мнению, подобные причины возникновения до­полнительной неясности и неточности в оценках целесообразно обозначить как факторы произво­дные (избегая двусмысленности понятий). К чис­лу типичных ошибок неопределенности можно вполне обоснованно отнести следующие:

Состав альтернатив. Идентификация сце­нариев и вариантов (а вернее, их формирование в мысленном конструировании будущего из ни­тей известных закономерностей) делает суще­ственные допущения. Их суть сводится к тому, что иные альтернативы видятся нереализуемы­ми. Стохастический мир подразумевает главное: сколь угодно малая вероятность способна во­плотиться в жизнь, придать практическую зна­чимость даже той альтернативе, которая ранее казалась ничтожной. Неопределенность имеет место еще до того, когда станут известны первые ее значения. При этом оценки обладают явной по­грешностью, выступающей в роли новой, допол­нительной неопределенности исчисления.

Определение частоты или вероятности проявления альтернатив. Находясь в связке с составом сценариев и вариантов, частота каждо­го из них либо подчинена закону распределения, либо является в высшей степени случайностью. Следуя формальной логике, подобные оценки вероятности должны иметь доверительный ин­тервал, поскольку все комбинации альтернатив создают единственное событие. Их число факти­чески является бесконечным, и это особенно важ­но. Может показаться, что наличие доверитель­ного интервала противоречит постулату о сумме вероятности единичного события, но это не так. Разброс альтернатив и допущение о несостоя­тельности некоторых из них делают необходимым включение доверительного порога. Какова дей­ствительная вероятность каждой из альтернатив?

Субъективные причины нарастания не­определенности. С нашей точки зрения, наибо­лее активную роль в этом играют факторы интер­претации и приверженности, которые способны изменить расстановку приоритетов, даже когда оценки неопределенности указывают на обрат­ное. Абсолютная схожесть численных оценок неопределенности может оказаться недоступной для истолкования, причем в зависимости от инте­ресов, личного и окружающего опыта субъекта. Этому также способствует приверженность, под­разумевающая главным образом то, что снижение значимости и меры воздействия неопределенно­сти не является единственной и совершенно вер­ной целью в стремлении сохранить устойчивость и безопасность собственного развития. Напро­тив, повышение неопределенности может быть ничуть не худшим сценарием, в котором оптими­зируются ресурсы управления, а следовательно, функционирование организационно-экономиче­ской системы в целом или экономического субъ­екта в частности становится более эффективным. Объяснение кроется в приемлемости неопреде­ленности, точнее в его уровне. Немалую лепту в формирование приемлемости вносит имеющая место предельность неопределенности и опреде­ленности, ограничивающая сверху и снизу воз­можные колебания меры порядка и хаоса.

Основные функции неопределенности

Смежные (сопряженные) функции риска и не­определенности

Значимость экономической категории не­определенности, как и любой другой, раскры­вается в тех функциях, которые она выполняет. Обзор научной литературы позволяет заключить, что практически отсутствуют исследования, уде­ляющие достаточное внимание данному вопросу. Чаще всего обсуждение ограничивается опреде­лением функций риска [Карлик А. Е., 2009, c. 12; Качалов Р. М., 2002; Живетин В. Б., 2008] и отне­сением их к категории неопределенности, что не­верно. Лишь в немногих зарубежных работах упоминаются функции, которые несет с собой неопределенность в экономике. В интересах ис­следования видится целесообразным уточнить некоторые основные из них.

Традиционно функции экономических ка­тегорий (например, риска и неопределенности) рассматриваются через призму аналитической, инновационной, регулятивной и защитной роли, на что указывают многие отечественные и зару­бежные ученые. Так, в обобщении функций риска Р. М. Качалов склоняется к идее, что все отме­ченные функции применимы для хозяйственной или коммерческой деятельности. Ссылаясь на труды А. П. Альгина [Альгин А. П. 1989; 1991], О.   Н. Голубевой [Голубева О. Н. 1993], М. Г Лапу- сты и Л. Г. Шаршуковой [Лапуста М. Г., Шаршу- кова Л. Г., 1996], а также других исследователей, Р. М. Качалов приходит к выводу, что подобные функции возникают в условиях неопределенно­сти, поскольку риск выступает во всех отноше­ниях индикатором того, что окружающая среда непостоянна в условиях проходящих изменений. Априорная неразделимость риска и неопределен­ности наводит на мысль о взаимной рецепции приемов описания общеэкономического значе­ния каждой категории. В итоге неопределенность находится между двумя функциональными об­ластями, где с одной стороны располагается ин­формация, объективно вливающаяся в понятие неопределенности, а с другой - риски, проявляю­щиеся благодаря той же неопределенности.

Подразумевая под информацией набор сведе­ний и данных, обладающих определенным каче­ством и количеством, T. Lucey [Lucey T., 2004, p. 17-18] выделяет ряд функций, которые информа­ция выполняет в общественной жизни. С точки зрения управления информация позволяет сокра­тить неопределенность, уменьшить неизвестность протекания процессов и явлений при «оказании помощи в упрощении» [Lucey T., 2004, p. 18]. По­жалуй, это основная роль информации в контексте исследования неопределенности и рисков. Другие ее функции (например, средства связи или памя­ти, накопления знаний и опыта) являются обыден­ными и не нуждаются в подробном пояснении.

Индикация

Рассмотренные функции информации позво­ляют предположить, что экономическая катего­рия неопределенности изначально индикативна. Более того, неопределенность свидетельствует как минимум о нескольких аспектах, напрямую характеризующих спокойствие организационно­экономической системы, к ним отнесены:

• информационная достаточность;
• существование и наличие устойчивых связей, сподвигающих лиц, принимающих решение, - экономических агентов, к сознательному (целево­му) или бессознательному (самоорганизационно- му) выбору альтернатив, принятию решений;
• ответственность неопределенности одновре­менно за безопасность системы через экономиче­ские риски и ее устойчивость за счет приемлемо­сти и соотношения неопределенностей.

Будучи фундаментальной проблемой, неопре­деленность является «сущностью администра­тивного процесса» [Thompson J. D., 1967, p. 159] в преодолении силы тяготения к ней. Отступление от организационной выдержанности увеличивает неопределенность, при том что поддержание по­рядка и его стройности требует ресурсов управ­ления. По-видимому, абстрагируясь от целей и за­мысла существования, было бы проще уступить, воздержаться от управления, но итогом может стать крах, саморазрушение системы. В этом про­сматривается уже известная научная проблема на­хождения оптимума в противопоставлении опре­деленности и неопределенности: «поиск золотой середины между двумя крайностями» [Grote G., 2009, p. 1]. И определенность, и неопределен­ность в конечном счете в состоянии разрушить привычный мир: первая - путем медленного за­тухания, а вторая - в порыве резкого обострения случайности, где одним из исходов являются рас­пад и столь же случайная гибель.

Стимулирование

Если вспомнить о природе происхождения прибыли, а также то, что именно неопределен­ность поддерживает ход эволюционного развития, не давая ему, с одной стороны, погрузиться в ру­тину известности, а с другой - ограждая от ката­строфы саморазрушения, становится очевидной стимулирующая роль неопределенности. Функ­ция стимулирования рождается в необходимости и даже требовании «борьбы с неопределенностью» [Dunn S. P., 2011, p. 202] согласно теории экономи­ческого учения K. Galbraith. Вынужденное сопро­тивление и поиск баланса между порядком и хао­сом обусловливают влияние «неопределенности на уровень экономической активности» [Bibow J., 2009, p. 71], что только подтверждает авторское умозаключение. Подобное влияние раскрывается как минимум в двух направлениях: теоретическом и практическом. Теоретический уровень объясняет важность сохранения импульса роста, а практиче­ский сводится к максимизации эффекта, точнее, к максимизации прибыли или экономической вы­годы при минимизации рисков, благодаря которым стала возможна данная выгода.

Стимулирующая функция неопределенности не только затрагивает аспекты экономической ак­тивности, но и выступает в качестве условия воз­никновения самоорганизации. Поскольку на ру­беже устойчивости и безопасности в системе обостряется способность самостоятельно настро­ить имманентную регуляцию, отладить внутрен­ние процессы, устранить ошибки в их обособлен­ном протекании и связной подстановке, можно предположить, что именно тогда зарождается схема обновленного организационного порядка, включая институциональную надстройку. По на­шему мнению, обострение неопределенности и повышение ее значимости демонстрируют уязвимость существующего устройства эконо­мической системы. Думается, лишь в моменты наивысшего беспорядка и хаоса, когда на свет выходит преобладающая часть ошибок, когда от­четливо просматриваются звенья экономической системы, которые не выдержали натиск разноо­бразия и сложности, ликвидация изживших норм и правил, включение новых институций в обще­ственную жизнь имеют большую вероятность успеха.

Конструирование

Нетривиальный подход к неопределенности обозначает существование еще одной функции - функции конструирования. Здесь обращает на себя внимание ряд положений, в которых объединяют­ся понимание неопределенности как возможности выбора допустимых сценариев и вариантов, а так­же того, что неопределенность означает неодно­значность исходов событий и явлений. С нашей точки зрения, это вполне однозначно позволяет говорить, что неопределенность, находясь в оп­позиции детерминированности будущего, делает приемлемым и возможным выбор собственной линии развития организационно-экономической системы или экономического субъекта, разрешая сложившееся противоречие, где, с одной стороны, имеется ансамбль альтернатив, выбор из кото­рых составляет одну из множества граней общей конструкции будущего, а с другой - свобода реа­лизации каждой альтернативы, которая благода­ря вероятности лишь приближена к желаемому, но еще не гарантированному исходу.

В итоге любое конструирование будуще­го на основании неопределенности есть кон­струирование ориентированное, отличное от идеализированной модели. Стоит сказать, что функция неопределенности, выраженная в со­ставлении мозаики экономической действитель­ности, составляет отчасти известное понимание функции прогнозирования, но с тем отличием, что прогноз относительно самой неопределен­ности является самостоятельной научной пробле­мой. Ее решение, по-видимому, сосредоточено в нахождении трендов и использовании той важ­ной особенности поведения неопределенности и определенности, которая предполагает «оттал­кивание» от абсолютных и непреодолимых преде­лов каждого из них.

По нашему мнению, именно неопределенность позволяет с некоторой достоверностью прогнози­ровать будущее течение социально-экономической жизни. Действительно, отстранение от неопреде­ленности сводит на нет все усилия прогноза, ко­торый только подтвердит неизбежность событий. Таким образом, знание подобных исходов в неот­вратимости результатов действий будет способ­ствовать отказу от них, а следовательно, и отказу от собственного развития: будущее окажется об­реченным на угасание в обыденности. Тем самым функция конструирования и роль неопределенно­сти сводятся к поддержанию жизнеспособности общества со всеми социальными, культурными, политическими, экономическими и иными атрибу­тами ее существования. При этом сохранение го­меостаза организационно-экономической системы можно ассоциировать с самоорганизацией, которая стремится удержать на ходу весь функционирую­щий комплекс экономики в неутомимом желании продолжить жизнь в неизменном виде.

Более детальное изучение функций неопре­деленности позволяет сделать вывод, что многие аспекты их фундаментальной реализации оста­ются неосвещенными. В традиционном пони­мании предназначения функций, например регу­ляции, упускаются из виду несколько моментов, исключительно свойственных неопределенности. Ввиду разносторонности феномена особая роль принадлежит индикативной способности и соот­ветствующей ей функции.

Парадокс универсальности категории неопределенность

Множественность источников неопределен­ности, разнообразность их влияния, а порой компенсирующий и синергетический характер совместного проявления показывают всю слож­ность универсального трактования неопреде­ленности. Традиционно считается, что научное исследование должно использовать устоявший­ся понятийный аппарат или по крайней мере те базовые определения экономических кате­горий, которые позволяют выдвигать и дока­зывать теоретико-методологические гипотезы. Как мы видим, для категории неопределенно­сти правомочны сразу несколько определений, подчас кардинальным образом различающихся между собой. Стоит вспомнить, что неопреде­ленность «существует тогда, когда происходит выбор одной или нескольких возможностей» [Урсул А. Д., 1975, c. 15]. Но в то же время не­определенность - это неполная информация по J. von Neumann и O. Morgenstern [Neumann J., von, Morgenstern O., 1953, p. 186]. Естественно, в этом противоречии имеется причинно-следственная связь, но и она, и определение исходящих посылов к ней сопряжены с трудностью отождествления. Все это не позволяет прийти к общему, единому и во многом универсальному понятию неопре­деленности. В результате возникает внутреннее противоборство, где, с одной стороны, экономи­ческая категория требует точности определений в теоретическом выражении сущностных сторон экономических явлений и процессов, а с другой - сущность неопределенности не позволяет заклю­чить ее в рамки строгих понятий. Неопределен­ность даже в своем понимании не только может, но и должна оставаться неопределенной. Такое отчасти парадоксальное утверждение не согла­суется с большинством известных исследований неопределенности и риска, ведь почти каждое из них содержит, как считается, всеохватывающее видение (и вполне емкое и универсальное опреде­ление). Но и это лишь на время, пока смена эко­номических теорий не откроет новое содержание уже знакомых вещей.

К схожему выводу приходит в своей работе А. Д. Урсул в отношении информации, он может быть полезен в данном случае: «.дилемма за­ключается в том, что попытка дать единую ин­терпретацию термину «информация» ведет либо к широкой, но малосодержательной концепции, либо к более содержательной, но не охватыва­ющей ряд предметных областей, где использу­ются теоретико-информационные методы» [Ур­сул А. Д., 1975, c. 26]. Тогда фокус исследования либо смещается на рассмотрение общих сторон проблемы, которые также нуждаются в прора­ботке; либо на проблемы и задачи более узкого специализированного содержания, которые ста­нут доступны лишь после того, как будут решены общие. Налицо столкновение широкой и узкой концепции, закрепляющее дедуктивно-индук­тивный метод познания, когда выяснение общих закономерностей приводит к частным выводам, которые, в свою очередь, экстраполируются на общие тенденции. Если широкая концепция «работает везде» (А. Д. Урсул), но содержит лишь часть знания целого и потому используется ча­стично, то узкая концепция устраняет этот недо­статок в более содержательных умозаключениях, но область их использования в чистом виде огра­ничивается. В обоих случаях не представляется возможным назвать изучение неопределенности сколько-нибудь всеохватывающим.

Таким образом, на поверхности исследования находится аргументированное предположение, что неопределенность есть категория особого толка, к которой неприменимы традиционные приемы жесткой конкретизации. Будет глубочай­шим заблуждением выдвигать универсальное определение для научной категории неопределен­ности во всех областях знаний; рано или поздно найдутся моменты, которые не удалось или невоз­можно включить в обобщенное, а оттого и сдер­жанное понятие. Неопределенность многогран­на и во многом неповторима³. По этому поводу уместно подчеркнуть, что «дилемма единой кон­цепции. лишний раз иллюстрирует антиномич- ный характер любого обобщения, образования понятий, когда богатство содержания оказывается обратно пропорционально объему понятия (обоб­щения)» [Урсул А. Д., 1975, с. 26]. Вместе с тем это еще не означает, что принятие сколько-нибудь приближенных к умозрительному идеалу понятий и определений лишено смысла; напротив, именно в поисках, конфронтации и откровенной оппози­ции суждений рождается правдоподобие. Выдви­жение «рабочего» определения путем обобщения знаковых сторон неопределенности, составляю­щих гносеологические положения ее природы и сущности в экономических явлениях и процес­сах, не исключает ориентации на одно из допусти­мых положений, абстрагирования от прочих про­явлений неясности и неточности.

Заключение

Резюмируя полученные результаты, можно прийти к следующему умозаключению. Катего­рия неопределенности является весьма сложным явлением не только экономической, но и любой другой стороны жизни общества. Проанализи­ровав источники неопределенности и функции, которые она выполняет в общественной жизни, можно утверждать, что неопределенность являет­ся особой экономической категорией.

На долю неопределенности приходится объ­яснение таких явлений, как риск, устойчивость, безопасность и стабильность. В ней воплощает­ся одновременно множество оттенков двусмыс­ленности и неоднозначности в понимании, вос­приятии и, казалось бы, верном истолковании ее природы и сущности. Проведенный анализ отечественных и зарубежных публикаций раз­ного времени подтвердил наше предположение, что универсального и в какой-либо степени пол­ного определения данной категории не только не должно, но и не может быть. Сложно пред­ставить, что неопределенность обладает конвен­ционально устоявшимся и точным понятийным содержанием. Напротив, неопределенность даже в собственном определении должна оставаться размытой, не до конца понятной.